Юный Натуралист 1977-01, страница 11

лись зеленью. Так сковали мы все овраги, в том числе и Наснарсырми, который вдобавок ко всему превратили в каскад прудов. В них мы разводим карася и карпа. Рыбы много, и любой колхозник может ловить ее по талону, выданному правлением. В прудах люди купаются, а вода идет на нужды орошения. Словом, овраг стал нашим другом. Как, впрочем, и другие овраги. Люцерна, посеянная на их склонах, которые мы, расширяя пашню, сглаживаем бульдозерами, дает за лето три укоса — по 50 центнеров сена с гектара!

— А кто вел и ведет все эти работы?

— Спецбригада из ста сорока человек. Но и большую помощь ей оказывают школьники. Например, из 152 гектаров почвозащитных лесополос добрую часть посадили ребята. Вообще, они незаменимые наши помощники. Недавно вон провели очень важную операцию «Родник».

— А что это за операция?

— Вы на Чотуе еще не были? Тогда едемте туда. Там вам все станет ясно... Утки! — вдруг неожиданно вскрикнул Беляков. — Смотрите, смотрите!

Волнуя отраженное разноцветье осени на зеркале пруда, по воде плыла утиная пара. На меня это не произвело особого впечатления, зато Беляков был в восторге.

— У нас раньше даже заяц был редкостью, — объяснил он. — Теперь же, когда мы «починили» землю, быстро появились и ежи, и лисы, и барсуки, и куропатки, и рябчики, и тетерева. А нынче вон уже и утки садятся. Возможно, прилетят весной. А что, прижились же вон цапли: уже не первое лето на нашей земле проводят...

Ехали полем сжатой пшеницы, на котором косяк из десяти тракторов поднимал зябь. Потом «газик» запрыгал по ухабам лесной дороги, усыпанной палыми листьями и хвоей. По сторонам заплясали в золоте молодых берез костры бордовых рябин, пожарища багряных дубов, малиновые огни осин, оранжевые свечи лиственниц. Затем в глаза бросилась широкая полоса темно-зеленых елочек.

— Питомник елок для новогодних праздников, — прокомментировал Беляков. — Ребятишки сажали.

Вдруг лес оборвался, и мы остановились между лесной избушкой — пасекой и двумя тесовыми амбарами. Впереди виднелся зеленый лог, окруженный радужным кольцом осеннего леса. На лес неожиданно налетел ветер, и тысячи красных, желтых, сиреневых листьев закружились в воздухе и стали падать на темный малахит лога. Лог надвое был рассечен ручьем, за которым возвышалась гряда стеблей земляной груши, золотилась полоска овса и чер

нела побитая ночными заморозками ботва картошки.

— Чотуй. А по-русски — Светлое поле, — сказал Беляков, когда мы выбрались из «газика». — Раньше здесь не было ни травы, ни леса. Теперь сюда люди ходят по землянику и за цветами, а осенью — по грибы и лещину. Недавно тут были выпущены дикие кабаны. Это для них вон посеяны овес, топинамбур и картошка, а в амбарах лежат рядом с вениками для лосей сытные желуди — все забота наших ребят.

Зашагали по косогору. И тут в вершине небольшой бал очки я увидел чудо — дубовую колоду, в которую по желобу текла из камней вода. На колоде стояла алюминиевая кружка. Я попробовал воду. Она была холодна, как лед, и пахла дубом, хвоей и осенью.

— Таких родников у нас тридцать два, — сказал Беляков. — Колоды смастерили отец и сын Красновы, а благоустраивали родники школьники. Это и была операция «Родник».— Он тоже попил воды и, крякнув довольно, промолвил: — Что ни говори, а ребятишки у нас молодцы!..

Нынче на Чотуе лежит снег и, может быть, лютует мороз. Но я знаю: каждому, кто придет туда, будет тепло. Тепло от гордости за людей, которые сумели победить стихию, спасли землю и сделали ее цветущей, покрыв лесами. И кто-нибудь непременно подойдет к заснеженной дубовой колоде и услышит песню родника. Услышит обязательно, ведь лесной родник в своем истоке не замерзает.

И. Пономарев

2 «Юный натуралист» № 1