Юный Натуралист 1977-01, страница 27

вал их под себя. Под ним образовалось уже огромное гнездо, в котором медведь восседал, словно индийский магараджа.

Я хотел было уйти незаметно, но человеческий запах выдал меня. Уставившись в мою сторону, зверь несколько секунд принюхивался, затем торопливо спустился на землю и был таков.

К наступлению устойчивых морозов и выпадению снега белогрудые медведи сильно жиреют. Когда в лесах много кедровых орехов и желудей, в звере жира почти столько же, сколько весит все остальное: мясо, кости, внутренности. Конечно, с такими надежными запасами никакая зима— а в Амуро-Уссурийском крае она очень сурова — не страшна.

К выбору дупла для зимней берлоги белогрудый медведь относится со всей присущей ему серьезностью, потому что спать в нем ему ни много ни мало почти пять месяцев.

Чаще всего берлогой служит большое дупло в старой липе или тополе с одним входом, расположенным в 2—10 метрах от земли, без щелей. Подстилка — из мягких гнилушек. Тепло в таком дупле и безопасно. В зимнюю заснеженную стужу многие животные мерзнут и голодают, а наш гималайский медведь спит себе и в ус не дует. Отлично приспособился он к жизни в уссурийской тайге.

Медвежата появляются обычно в январе или феврале, когда зима в разгаре. Они маленькие и беспомощные. Представьте, у стопятидесятикилограммовой мамаши родились два детеныша по... триста-четыреста граммов. У оленухи, например, такого же веса, как и медведица, новорожденный весит около восьми килограммов и уже через несколько часов после появления на свет прытко бегает. А медвежата даже в месячном возрасте совершенно беспомощны и малы. Только когда малышам исполняется два месяца, медведица решается вылезти из надежной берлоги: малыши покрываются шерсткой, видят и слышат, но весу в них всего по паре килограммов.

Медведицы — заботливые и самоотверженные мамаши. Детенышей кормят молоком более полугода, берегут их от опасностей, которые в тайге на каждом шагу, учат жить. И так целых два года. Лишь когда убедятся, что дети выросли и освоили все премудрости жизни медведя-древолаза, отпускают их в самостоятельную жизнь.

Хорошая обеспеченность пищей и зимними квартирами еще не говорит о том, что жизнь белогрудого медведя легка и беззаботна. Иногда совпадают неурожаи и орехов, и желудей, и ягод, и тогда наступает бедствие. Медведи голодают всю осень и всю долгую зиму трясутся от голода и хо

лода. Весною из своих дупел вылезают чуть живыми, а есть все равно нечего. Только в конце апреля, когда на южных склонах гор старую пожухлую листву, хвою и траву густой щеткой пронижут нежные зеленые стрелки травы, приходит конец голоду. Но пройдет еще много времени, пока измученные медведи восстановят свои силы.

И смертельно опасные враги у черного медведя есть: амурский тигр и бурый медведь. Особенно страшен тигр, из когтей которого «белогрудке» трудно вырваться живым.

Бурый медведь становится агрессивным и очень опасным в голодные годы, тем не менее гималайский родственник остерегается его все время. Вероятно, оттого-то «бе-логрудка» не любит покидать высокоствольные леса. На лугах и в мелколесье некуда вспрыгнуть от могучих недругов, а на большом дереве —- спасение.

Однажды я вышел к кедру, вокруг которого весь неглубокий снег был утрамбован следами и лежками тигра. А высоко в густой хвое дерева темнело гнездо из недавно наломанных веток. Было нетрудно догадаться, что белогрудый медведь вовремя почуял своего врага, на дереве выжидал осаду не день и не два, и тигриному терпению пришел конец, а с ним и спасение осажденному.

Правда, в другой раз я видел большие куски свежесодранной с дерева коры, а рядом — кровавые остатки растерзанного и съеденного медведя. По следам можно было предположить, что ему не хватило доли секунды: тигр успел схватить его за заднюю лапу и стянуть вниз вместе с корою... В тайге трагедии обычны на каждом шагу.

Белогрудый медведь по размерам примерно в два раза меньше своего бурого собрата, но как охотничий трофей ценится высоко. В послевоенные годы чрезмерная охота привела к снижению численности белогрудого медведя. Вот почему сейчас в Приморье охота на него строго ограничена, а в Хабаровском крае и временно запрещена. Думается, что и через много-много лет наши потомки будут видеть в прекрасной уссурийской тайге уникальное животное мира — белогрудого медведя.

С. Кучеренко,

кандидат биологических наук

ЯГ

4 «Юный натуралист» № 1