Юный Натуралист 1977-03, страница 53

ЗАПАДНЯ

На окраине большого города, таи, где кончались многоэтажные громады и асфальт был только на узких тротуарах, жили два друга — Олег и Серега. Дома их стояли рядом — маленькие, деревянные, с резными наличниками на окнах, которые смотрели в старые, отжившие век сады. Вдоль заборов плотной стеной росли боярышник, сирень и рябина, и зимой сюда прилетали кормиться стайки голосистых птиц.

Улица, на которой жили друзья, бежала с холма в поле, а за полем высился настоящий город. По вечерам Олег и Серега любили постоять на верхушке холма: отсюда было видно красное, накаленное городскими огнями небо, отсюда в праздники и салют смотреть хорошо.

Вечером двадцать третьего февраля друзья, не сговариваясь, вышли на темную улицу. Там, прыгая с сугроба на сугроб, выл потихоньку студеный ветер, но они не замечали холода. Наверное, оттого, что слишком уж пылало жаром чистое небо над городом и так празднично искрились беззвучно тающие россыпи салюта.

Соседские ребята весело галдели, кричали «ура!» при каждом залпе, и только Олег с Серегой стояли в сторонке и тихо переговаривались.

— Мне отец денег не обещал, — удрученно сообщил Олег. — Сам ведь знаешь, говорит, семья-то у нас большая. Так что погоди с путешествиями.

— У меня такая же история, — Серега махнул рукой.

Было отчего хандрить друзьям: весь 7-й «Б» собрался на весенние каникулы в поездку по историческим местам, посмотреть города, о которых ребята имели представление только по учебникам.

И вот после салюта, когда все разбежались греться по домам, Олег с Серегой стояли и обсуждали свое положение.

— Может, к тетке Алене пойдем? — предложил Олег. — Она дрова привезла, а сын в командировке. Сколько раз уж к отцу заходила, помогите, мол, поколоть. Заплатить хорошо обещала. Пойдем, а?

Серега, задрав голову и повернувшись к городу спиной, что-то прикидывал в уме и смотрел на звезды в темном небе. А когда одна из них, будто мел доску, вдруг прочертила небосвод, он закричал на всю улицу:

— Загадывай! Исполнится!

А потом уже спокойно добавил:

— Есть идея.

И потащил ничего не понимающего Олега к себе в сад...

£>1

Назавтра после школы они встретились там снова. Олег по уговору принес из дома полный портфель рябины, которая хранилась у них на террасе. Каждую осень мать срезала ягоды с деревьев у забора, заботливо развешивала на толстые нитки и всю зиму добавляла по чуть-чуть в пироги и компоты.

Сейчас рдеющие кисти были высыпаны прямо на снег — под ноги Сереги. Тот орудовал лопатой, выкапывая под старыми раскидистыми вишнями квадратную яму.

— Молодец, — похвалил он Олега. _

Рябинка первый сорт. Я вот тоже семечек и сальца прихватил.

Серега все делал с азартом, даже вспотел от усердия. И все время приговаривал:

— Кто это сказал — не поедем? Еще как поедем...

А у Олега противно ныло в груди, руки никак не хотели делать то, что приказывал Серега, и ему очень хотелось уйти домой. Но Серега уже совал в руки моток веревки, и Олег, разматывая его, пятился через весь сад к террасе. Они спрятались за опрокинутую железную бочку со снежной шапкой и затихли...

Первыми в западню прилетели воробьи. Они начали шуметь и драться, затартывая приманку в снег. Серега мрачнел от такого безобразия и молча, не высовываясь из-за бочки, грозил воробьям кулаком. Через минут пять он повеселел: на угощенье стали слетаться осторожные круглощекие синицы. Они степенно разобрались что к чему и аккуратно, без шума и гама, поклевывали семечки и лакомились салом.

И вот среди серо-желтого сборища воробьев и синиц вдруг красным фонариком заалела грудка снегиря. Он не бросился на добычу, а сидел в сторонке и ждал подвоха. Но опасности никакой не было, и снегирф два раза с перерывом дал знак: «Фьють!.. Фьють1..» И тут же собратья его ринулись с вишен вниз, будто разведчик крикнул: «Эй1 Не бойтесь!»

Олег готов был вскочить, спугнуть птиц, но Серега немигающими горящими глазами зыркнул на него, прижал плечом и тихо, одними трясущимися губами прошептал:

— Ну, миленькие, ну!

Серега дернул...

Потом Олег плохо соображал, что они делают. Их руки шарили под сеткой, хватали живые пушистые комочки и совали их в мешок. Было больно, потому что птицы от-