Юный Натуралист 1977-07, страница 17

■шяя

_пдд манжетом рукава. Достав ее и разложив на мелкие кусочки, я стал их уклады-₀ать рядом с Тишкиной мордочкой. Когда и отломил последний кусочек и положил на якорь, Тишка подплыл к лакомству, как обнюхал его и неожиданно, резко мах-_ну_В хвостом, куда-то исчез. Я недоумевал: _цТ0 стало с моим другом? Он, гурман и _дакомка, отказался от такого угощения! Понять его было выше моих сил. Я решил ^дать. И, вероятно, это было самое лучшее, что я мог предпринять.

Не прошло и минуты, как вновь сверкнуло черное Тишкино тело и спокойно улеглось рядом с угощением, а еще через минуту сверкнуло второе тело и улеглось чуть-чуть позади моего друга.

«Она» была такой же черной, как и Тишка, только немного поменьше и поизящней. На меня смотрели золотистые, как и у моего друга, только настороженные глаза. На ее жабрах, спускаясь под грудь, светлели параллельно друг другу золотая и белая полоски. Это была подруга Тишки.

Через несколько дней баржа была поднята и отведена на ремонт. Нашу водолазную станцию перевели на подъем другого судна, и мне пришлось расстаться с Тиш-кой и его подругой.

Прошло несколько месяцев. Как-то утром, после развода по работам, меня вызвал к себе командир отряда.

— Слушай, старшина, помнишь, ты со своими ребятами поднимал баржу? Так вот, там, говорят, рядом с ней валялся якорь. Тогда не до него было, а сейчас он бы пригодился. Сходи со своей станцией на это место, поищи его, авось да найдешь, а?..

— Да, но ведь на том месте даже буя не оставили, — возразил я.

— В том-то и дело, иначе бы... — Командир безнадежно махнул рукой. Сам старый водолаз, он прекрасно понимал, что найти якорь ^в расположении почти квадратной мили все равно, что иголку в стоге сена, если не сложнее. Конечно, бывают чудеса, но как они, к сожалению, редки в жизни человеческой!

Встреча с друзьями не выбывала у меня сомнений. Еще тогда, уводя поднятую баржу на ремонт, в надежде На будущую встречу с Тиш-Кой и его подругой я оста-®Ил маленький, на тоненьком тросике буй. Теперь по этому тросику я подходил ^к якорю.

Как и в тот, памятный нашей первой встречей с Тишкой день, вода была на редкость прозрачной. Пощипывая траву, то тут, то там проплывают толстогривые ленивые лобаны — точь-в-точь пасущиеся телята! «Но где же Тишка? — тревога вкрадывается мне в душу. — Неужели?! Код! — неожиданно мелькает мысль. — Конечно, код! Как я мог забыть о нем?» Тут же хватаю два небольших, лежащих возле меня камня... и по всей акватории: «Цук-цук-цук... цук... цук-цук... Тишка... Т-и-ш-ка... Тишка, это я, слышишь?.. Я пришел... Откликнись... я вернулся, Тишка..» — несутся, разрезая толщу воды, мои точки и тире.

Вдруг я увидел, как из-под одной лапы якоря брызнул фонтанчик песка и... Тишка! Как и прежде, черной молнией сверкнула его фигурка и плавно опустилась на основание якоря. И он пытАиво, как бы пытаясь разгадать, нет ли здесь подвоха, стал меня разглядывать. От волнения я даже перестал дышать. «Узнает или нет?» Осторожно я протянул к нему руку, как делал это раньше, и... Тишка вильнул хвостом. Узнал! Тут же из-под манжета рубахи я достал заранее приготовленное угощение и положил на ладонь.

За долгую водолазную службу — пять с половиной тысяч часов под водой — мне не раз приходилось сталкиваться с различными породами рыб и другой морской живностью, но ни с кем из них я так больше и не смог подружиться, хотя и прилагал к этому немалые усилия. Тишка был и остался для меня единственным.

Иногда мне кажется, что наша дружба, да и сам Тишка были не чем иным, как прекрасным сном. И я часто сожалею, что этому сну не суждено повториться.