Юный Натуралист 1977-12, страница 17

15

скопических. Как ни удивительно, именно крохотные пловцы поражают разнообразием способов передвижения. Но даже в механизме движения самого типичного обитателя водоемов, инфузории туфельки, не так-то просто разобраться. Давно известно, что несколько тысяч ресничек, покрывающих ее тельце, служат как бы веслами и рулями. Казалось бы, чего проще! Реснички тридцать раз в секунду отбрасывают назад воду, и эти тридцать толчков позволяют туфельке покрыть расстояние до двух-трех миллиметров. Много это или мало? Очень много. Ежесекундное перемещение больше длины ее тела в 10—15 раз! Поверхность туфельки на единицу веса значительно больше, чем у более крупных обитателей вод. Таков уж закон геометрии: дробление вещества, безразлично живого или неживого, во много крат умножает поверхность. А это значит, что инфузория испытывает очень заметное сопротивление воды при своем движении.

И вот выясняется: действия ресничек-ве-сел строго согласованы. Вдоль тельца туфельки пробегают «волны сжатия», и все реснички головной части, как по команде, сгибаются, потом выпрямляются, чуть позже сгибаются реснички, отстоящие дальше. Такая волна добегает до «хвоста», а за ней уже идут другие. Своеобразное соединение весельного и волнового механизмов. Это посложнее, чем у угря.

У многих инфузорий отдельные реснички соединяются в мембранеллы, цирры и другие образования. Такие объединения ресничек действуют намного эффективнее, чем реснички, взятые в отдельности. Это уже доказано. И тем не менее объяснить движение каракатицы, использующей реактивный принцип движения (она набирает и выпускает воду), или движение угря, который предпочитает волновой принцип, оказалось значительно проще, чем разгадать механизм движения инфузории. Многое еще осталось неясным. Простейшие — настоящие рекордсмены по числу различных изобретений, фантастически разнообразны способы их передвижения в водных толщах морей и озер.

Некоторые из них меняют форму тела — * сжимаются и распрямляются. Толчки продвигают пловца на заметное расстояние чрезвычайно быстро. Другие простейшие

выкидывают перед собой якорек на нити и подтягивают свое тело, потом снова выкидывают нить с крючком и делают второй шаг. У инфузории стилонихии есть некоторое подобие хвоста — сильные цирры, которые толкают ее во время резких скачков.

Красивы и необычны «движители» коловраток. Они напоминают то сказочные цветы, то колесики часов, то какие-то фантастические турбины или пропеллеры.

Но стоит ли изучать во всех тонкостях устройство живых механизмов? Так ли уж это важно? Ответ может быть только один: да, это очень важно и нужио. И не только потому, что ученые надеются раскрыть секреты движения, чтобы потом, возможно, использовать их. Коловратки, инфузории, мельчайшие рачки — все это ценнейший корм для мальков рыб. Простейший пример: мальки стеклянного окуня, так хорошо известного тем, у кого есть дома аквариум, не берут никакой другой корм, кроме личинок циклопов или диаптомусов. И это объясняется характером движения личинок: оно скачкообразно, но на некоторое время живые пылинки «зависают» в воде, остаются абсолютно неподвижными — в эти-то мгновения они и становятся добычей мальков.

Самые медленные пловцы — коловратки. Именно поэтому мальки «любят» их. Но в водоемах коловратки появляются чаще всего только весной, летом их обычно очень мало. А искусственно разводить коловраток очень трудно. Потому что многие из секретов этих микроскопических обитателей пресных и соленых вод еще не раскрыты.

Под микроскопом открывается удивительное богатство приспособлений и устройств для плавания. Патенты природы в микромире кажутся особенно интересными. Конечно же, нелегко плавать, как рыба. Но ведь надо учитывать еще и размеры тела, и сопротивление воды движению. И оказывается, что лучшие пловцы — это вовсе не рыбы, а многие простейшие. И что все секреты рыб уже используются там, в этом неисчерпаемом мире крошечных организмов, знать который нужно и инженерам, и естествоиспытателям, и рыбоводам.

В. Щербаков,

кандидат технических наук