Юный Натуралист 1978-07, страница 56

54

,.„ OMV над вспаханной землей, выгуляться ему п«я nvTk ее до песка.

Нп вот беда, кустики мешали расширить пашню и, не думая ни о чем. бывшие хозяева огорода снесли их бульдозером и распахали луговинку.

Говорили мне потом, что в первый год урожай вроде бы удался, а потом все начало сохнуть, гореть на солнце.

Так и отродил свое огород и был брошен вместе с домом на произвол судьбы. И теперь из конца в конец его тянулись вслед за ветром песчаные волны-холмики крошечных барханов.

Голо и непривычно пусто было все вокруг моего дома. И горько стало мне от мысли, что не сразу вернутся сюда скворцы, трясогузки и даже воробьи.

Приехал я на новое место поздней осенью. По реке уже плыл мутный ледок-шуга, по берегу все шире и все дальше тянулись ледяные закрайки, а земля на моем огороде давно замерзла. Не удалось мне в ту осень посадить у себя под окном ни одного деревца. И принялся я ждать весну.

Весна не приходила. Долго стояли промозглые холода. Днем морозы чуть отпускали, а ночью снова трещали круто и зло. Долго не показывались в наших местах первые скворцы, хотя ждал я их с нетерпением и давно приготовил для своих желанных гостей уютный домик-скворечню.

Как-то проснулся утром и сразу занялся печкой, дровами, обедом. Выбрался на улицу лишь к полудню. Гляжу, солнышко вроде пригрело, припекло, и из-под снега на моем огороде показалась темная земляная кочка-комочек. На солнце комочек успел подтаять, и теперь чуть приметно дымилась-дышала первая пробудившаяся земля.

Загляделся я на нее и не сразу услышал, как над головой у меня что-то поскрипывает, потрескивает: «Скрип-скрип, трык-трык...» Я осторожно поднял голову, боясь разувериться, и увидел... скворца — большого, пестрого, яркого, с фиолетовым отливом. Раздул мой скворец зобик и, чуть приоткрывая клюв, выводил еще не очень громко, еще не во весь голос, но уже весело, по-весеннему свою занятную скворчи-ную песенку...

Как и бывает всегда, вслед за скворцами пришло и осталось на дворе первое большое тепло, и через несколько дней на огороде не было уже и пятна снега. А как только размякла, распустилась земля, так и принялся я побыстрей сажать на огороде самые разные кустики и деревца, чтобы приманить, оставить у себя птиц. И случилось чудо — пошла ко мне всякая перелетная птица. И кого только не видел я в в эту весну на своем огороде среди кустиков и деревцев, которые только что посадил!

Останавливались здесь стайки зябликов, которых не пускала пока в лес непогода. Смешно приседая на лапки, то и дело покачиваясь, суетились около дома птички-каменки с подведенными будто настоящим углем глазами. Сваливались разом крикливые и шумные отряды дроздов; сидели на заборе чайки. А однажды видел я на огороде крякового селезня, что поторопился и вернулся домой еще до весенней воды.

Видел я всех этих птиц, радовался, но знал в то же время, что не останутся они здесь. Разлетятся по сторонам утки и чайки, отправятся в ольшаники за реку дрозды, уйдут зяблики в сосновый бор. Разве что парочка-другая каменок расположится где-то поблизости.

Трясогузки появились раньше зябликов и каменок, как только из-подо льда на реке показалась первая полоска весенней воды. Птицы побегали по берегу реки, полюбовались на первые язычки разводья,' посидели на старой лодке, что бросил кто-то у самой воды, а потом перебрались ко мне на крышу и целыми днями вели здесь свою охоту за мухами, которые выползли из разных щелей и собрались на крыше погреться на солнышке.

Слушал я, как топчутся на крыше длиннохвостые ловкие птички, и раздумывал: «Хорошо бы они никуда от меня не улетели и остались жить где-нибудь здесь, поблизости».

Но вышло по-иному. Трясогузки в один момент исчезли с моей крыши все разом, и больше не встречал я их около своих кустиков. Правда, иногда стал встречать я знакомых птиц у речки, на своих мостках, с которых брал воду. Но, увидев меня, трясогузки тут же срывались с места и улетали куда-то вниз по реке.

Как-то поливал я грядку с редиской. И вдруг что-то быстро мелькнуло перед моими глазами.

Я подумал, что это каменка шмыгнула к себе в кусты. Пригляделся — не видно и не слышно птички. И тут из-под моей крыши выскочила и молча перепорхнула через забор трясогузка. Притаился я, жду, что будет дальше. Вижу: трясогузка берегом пробралась к моим мосткам и давай там охотиться за комарами, что вились над водой. Она наловила, видимо, предостаточно комаров и так же незаметно, без писка, без крика, снялась с мостков и низехонько, над самой землей, полетела куда-то вниз по реке. Я думал, что она улетит совсем. Но не тут-то было. Трясогузка повернула обратно, шмыгнула под забор, как заправский воробей, и сразу ко мне под крышу.

Ушли последние весенние холода, и тут же вслед за большим, широким теплом объявились несметные отряды комаров. Днем, когда дул по реке ветер, комары где-то таи