Юный Натуралист 1978-09, страница 25

23

Проехав за Исилькуль десятка полтора километров, притормозите у дорожного столба с цифрой 153.

Почему именно на сто пятьдесят третьем километре? А вот почему. Остановились? Теперь посмотрите влево от автострады. Метрах в трехстах увидите оградку вроде тех, которыми обносят пастбища: деревянные невысокие столбы и несколько рядов проволоки. Но за оградой не пастбище, а лес и поляны с высокими травами. На некоторых столбах ограды — щиты, на них какие-то надписи. Подойдем поближе. На металлическом щите четкими буквами выведено: «Совхоз «Лесной» Омской области. ЗАКАЗНИК ПОЛЕЗНОЙ ЭНТОМОФАУНЫ. Запрещен проезд, покос, сбор ягод и грибов». За оградой пышно разросшиеся травы, которых явно не трогала коса много лет, живописные колки, между ними просматриваются чуть холмистые поляны, усеянные цветами.

Вы у границы первого в стране заказника, где взяты под охрану... насекомые. Да, именно ради этих крохотных полезных существ Омский облисполком по просьбе ученых-энтомологов в 1972 году принял официальное решение об организации заказника площадью 6,5 гектара на земельном участке совхоза «Лесной». Теперь здесь не косят и не топчут зря травы, даже не убирают старые мертвые деревья: в них гнездятся полезные муравьи, осы, верб-людки, разнообразные дикие пчелы. Но главный объект охраны в необычном заказнике — шмели.

Как и почему возник этот заказник?

На мотовелосипеде я разъезжал по лесам и полям с сачком, блокнотом и другим нехитрым энто

мологическим снаряжением. Как сейчас помню этот день — 21 июня 1969 года. Поляны, переходящие одна в другую, манили в глубь леса. С сыном Сережкой мы укатили далеко от жилья, вокруг ни души. И вдруг сынишка кричит: «Смотри, собака!» Смотрю влево, а там вовсе не собака, а лиса! Громко и странно тявкая, бежит не торопясь рыжая, на нас поглядывая. Думаю, уводит от норы. Соскочил с велосипеда. Решили мы ее обхитрить: побежали в разные стороны, чтобы потом сойтись на той поляне, где она тявкает. Но куда там! Рыжей и след простыл. В погоне за лисой мы выбежали на слегка всхолмленную поляну. Да какую! Лиса мгновенно была забыта, когда я оказался по пояс в высоченных густых травах, небывало сочных, густо и разнообразно цветущих, никем не топтанных. Всюду на красных, желтых, синих цветках чин и горошков, на белопенных и кремовых шапках таволги и зонтичных, на розовых стрелках подорожников, на лиловых гроздьях шалфея сидели шмели. Да столько! Большие и малые, серые, рыжие, пестрые, они с коротким гудением перелетали с цветка на цветок, копались в них, перемазавшись в цветочной пыльце. Потом, повиснув в воздухе, сгоняли цветень с мохнатого тела на лапки в золотые шарики обножки — спрессованной пыльцы, служащей кормом для личинок. Цветочная поляна гудела от великого множества маленьких трудяг, вдохновенно и умело совершающих свою, судя по всему, очень важную для них работу.

Но важную не только для них. Здесь, на шмелиной поляне, сразу было видно, что эта работа нужна и растениям: перема

занные в цветочной пыльце шмели перелетали с цветка на цветок, значит, пыльца, попавшая на насекомых с тычинок одного растения, переносилась ими на пестик другого — происходило перекрестное опыление, гарантия того, что у цветка образуются семена. Шмели помогали травам размножаться,

травы же снабжали насекомых сладким нектаром и вкусной пыльцой — кормом для личинок.

Вот тут в те минуты я вдруг полно и глубоко осмыслил то, что вроде и помнил по школьным учебникам, но до сознания это в общем и не доходило: цветы-то созданы не просто для украшения природы и не для услаждения взора людей, а вот для них, для насекомых. Только потому они ярки, пахучи, наполнены сладким нектаром, что иначе не привлечешь крылатых тружеников. Без насекомых-опылителей многие цветущие растения попросту не дадут семян. Без цветков же с их нектаром и пыльцой в один сезон вымрут и шмели, и пчелы, и многие другие представители удивительного и сложного мира насекомых.

Вот вам нагляднейшая картина тесных, но хрупких экологических связей насекомых с растениями.

Почему хрупких? А потому, что сюда, на эту поляну, в ближайшие дни приедут косцы, под свистящими косами которых полягут цветущие травы, и обездоленные шмелиные семьи перейдут на голодный паек. Но еще хуже придется тем, кто построил гнезда не под землей, а на поверхности. Такие гнезда в виде кочки из мелко искрошенной листвы и сухой травы непременно погибнут, срезанные косами и затоптанные людьми. И это, как правило, в то время, когда в