Юный Натуралист 1978-10, страница 54

ЦТ'

щека. Очень захотелось закричать на весь лес... Медведь ближе, ближе. Отчетливо вижу его мощный горб, шею, загривок. Сверху казалось, что это не медведь, а большой бык, только с короткой шеей и без рогов. Не доходя шагов двадцати до моей ели, медведь круто свернул в сторону и облюбовал себе место в побуревшей кур-тинке иван-чая рядом с призадумавшимся кустом крушины. Куртинка находилась не так уж далеко от меня, и с высоты лабаза хорошо было видно, как медведь, растянувшись во весь свой гигантский рост, затих на солнцегреве.

Наконец я понял все. Медведь — владыка Медвежьего бора — когда-то оставил на ели свою засечку — след когтей, а теперь проверял, нет ли другой засечки. Если в бор попадет еще медведь и увидит засечку, то сразу поймет: владения заняты. Но не только это! Пришелец, увидев мету, поднимется на дыбы и обязательно оставит свою мету — своеобразный автограф. Если этот автограф окажется выше хозяйского, то можно попытаться и отвоевать владения. Ну а если ниже, то лучше уйти, не поднимая большого шума. Так будет лучше. Ну а если сам хозяин облюбованного глухолесья увидит рядом со своей засечкой чужую и гораздо выше своей, то не станет ввязываться в драку, а, тоскливо прорычав, оставит навсегда свои владения.

В общем, меты не только своеобразные пограничные столбы, но и предохранители от кровавых конфликтов.

Незаметно подкрадывался в Медвежий бор вечер. Становилось свежее, и слышно было, как где-то далеко, цепляясь за ветки, с печальным шорохом падал лист-падун и вызванивало засохшее лесотравье. Медведь уходить не собирался. Если б веял ветерок, да еще в сторону медведя, он, пожалуй, давно почуял человека. Только в бору стояло безветрие, да и я высоко затаился. Я подумал, что ночь придется, пожалуй, провести на старухе ели в Медвежьем бору. Ведь не пойдешь же в ночь за десять верст по едва приметным тропам и нехоженым лесным дорогам?

Это обстоятельство почему-то нисколько не пугало меня. Незаметно я забыл о медведе, отдавшись размышлениям о Медвежьем боре.

Мое поколение родилось в предвоенные годы, и оно никогда не забудет бор. Он укрывал нас от бомб и снарядов, спасал от фашистских карателей, а потом, когда покатилась на запад «коричневая чума», бор, сам израненный, истерзанный, помогал нам как мог. Из его стволов делались землянки, избы, сараи, риги, конюшни, коровники, мосты; из его стволов делались самые различные кадки, бочки, ушаты, ква-совки и обменивались на базарах за кусок хлеба, за одежонку. Бор дарил нам лапти, веревки, рогожи и даже ложки. Липовый цвет заменял чай.

Ну и ко всему сказанному: лес — источник нравственного совершенствования. Он заставляет человека быть честнее, чище, добрее к людям.

Вот что такое Медвежий бор!

Очнулся я от странных звуков. Медведь приподнялся и, сладко чавкая, ужинал под крушиной. Перед берлогой медведи очищают желудок, и любимое слабительное у них — корни крушины. Значит, берлога уже готова.

В этот миг тишину бора переполнили серебристые трели, и на деревья опустилась стая птиц. Одна из них села на ветку совсем рядом и рассматривала меня голубой бусинкой глаза, совершенно не боясь. Птица была красновато-серая с белыми крапинками на крыльях, хвост с ярко-желтой каймой, на голове лихо заломлен остроконечный хохол. Птица дважды опустила свой хохол, будто поклонилась, потом рассыпала трель и протяжно пропищала: мол, а ты что тут делаешь? Это был свиристель-красава!

В Медвежий бор пожаловали на всю зиму северные гости. А позже прилетят клесты, будут жить и в февральские морозы в тихих ельниках выведут своих птенцов.

Нет, не опустел Медвежий бор.

Е. Максимов