Юный Натуралист 1978-11, страница 51
52 Но лебедь почему-то не стал плавать. Встал на деревянный пол, отряхнулся и, переваливаясь, направился в сторону теплой глиняной печки. Нам очень захотелось подружиться с этой красивой птицей. Однажды, придя на обед, мы увидели лебедя сидящим в корыте. — Смотрите, он уже к нам привыкает!— закричали ребята и подбежали к корыту. Но лебедь резко отшатнулся от них. «Отчего бы это?» — ломали мы голову. Тайну этого явления нам открыл Дэлдэн Пурэв, которого мы прозвали Дэлдэном, что значит «лопоухий», за его удивительную способность всегда опаздывать. Вчера, когда он опоздал на обед и дверь на кухню оказалась запертой, он заглянул в окно и увидел, как лебедь стоял посреди кухни и клевал кусочки хлеба, оставленные для него ребятами. Уборщица Уржин, которую за ее угрюмость и строгость по отношению к нам ребята прозвали «Ууртай» — «Злая», со шваброй убирала кухню. Она подошла к лебедю и шваброй стала у него отнимать хлебные кусочки. Лебедь схватил кусочек и. переваливаясь, пошел в сторону. — Вечно мне тут соришь! — крикнула Уржин и ударила лебедя шваброй. Тот, как утверждал лопоухий Пурэв, хотел взлететь, но небо далеко, а земля тверда, решил он и, раскрыв крылья, вспомнив свой верблюжий глазок, подошел к корыту с водой. С этого дня лебедь не поднимал своей красивой шеи, сидел все время в корыте и не брал еду, которую мы ему приносили. — Лебедь наш заболел! — В больницу надо его отнести! — А в какую больницу? — Ну там, где людей лечат. — Но там нет кроватей для лебедя! — Тогда надо его нести туда, где лечат скот! Но нй в больнице, ни в ветеринарной лечебнице никто не знал, как и чем лечить лебедя. Споря между собой, мы вышли из интерната и встретили охотника Билэгта. Когда мы наперебой рассказали дедушке о лебеде, он нахмурился и сурово сказал: — Эх, Уржин, Уржин! Слушайте, дети мои! Птицы счастливы на воде. Когда поверхность воды спокойна, то и душа лебедя спокойна. Пустите лебедя в его полынью! Он ведь нашел там свое лето зимой и поэтому целую зиму не замерз! — А где же это лето? — спросили мы у дедушки Билэгта. — В той полынье, что как верблюжий глаз. В этой полынье есть мягкое дыхание теплого лета, так что даже лебедь остался здесь зимовать. И мы, послушав совет дедушки Билэгта, отнесли лебедя в родную полынью и пустили его туда. Прошло несколько дней. Услышав в небе птичий клекот караванов, возвращавшихся с южных краев, мы пошли к речке Давхар-Усан, где оставили своего лебедя. Маленькая черная полынья уже стала большим тихим озерцом. Озеро было чистое и безмолвное. Не было на нем нашего лебедя. «Птицы счастливы в воде, — вспомнили мы. — Может быть, чем больше воды, тем лучше для лебедя». А за этой мглистой вершиной Цагаан-Хайрхана лежит большое и величавое озерцо Хяргас-Пуур, наверное, туда и улетел наш лебедь. Прощай, белоснежный лебедь! От этой маленькой полыньи зимой началось лето, которого ты так долго и терпеливо ожидал. Теперь мы знаем, что ты не сирота. И мы уверены, что твой новый напарник был самой первой птицей во главе Каравана, вернувшегося домой из далеких южных стран! И хотя сейчас тебя нет здесь, мы считаем, что ты с нами, ■гто ты наш надежный друг! Д. Цэмбэл |
