Юный Натуралист 1979-01, страница 47

45

он заметил в этой маленькой березовой ро-Щице на окраине Москвы, была ворона.

Она сидела невысоко от земли. Малыш кинулся к ней, остановился под деревом, поднял голову. Ворона и не думала улетать, она с интересом рассматривала сверху собаку. Что должен делать пес в таком положении? Конечно, лаять. И в утренней тишине трехкратно прозвенел задорный лай Малыша.

Но тут произошло невероятное: ворона, сидя на суку в трех метрах над собакой, вдруг ответила ей точно таким же собачьим лаем. Чисто и громко пролаяла ворона и тоже, как Малыш, три раза. Малыш даже попятился от неожиданности. И я во все глаза уставился на ворону. А она посмотрела в мою сторону — видит, иду к ней, перелетела недалеко и снова совсем низко уселась на сучок.

Малыш пришел в себя, бросился за ней и, остановившись под деревом, на этот раз как-то нерешительно облаял ворону дважды. В тот же миг и она совершенно похоже

и тоже дважды гавкнула на собаку. Мне бы постоять на месте, не идти, посмотреть, что дальше будет, но вороний лай так поразил, что эта здравая мысль как-то не пришла в голову. А ворона опять посмотрела — видит не только собака, но и человек идет за ней, наверное, подумала: лучше от него держаться подальше, и улетела. На этот раз совсем.

Малыш подбежал ко мне и с явным недоумением смотрел на меня. А я на него. Так и стояли мы друг против друга, соображая, не пригрезилось ли нам обоим, что несколько мгновений назад нас облаяла с дерева ворона.

Теперь-то я знаю, что вороны, сороки не не только могут подражать разным звукам, но и легко выучиваются говорить несколько слов на человечьем языке. А полаять, подразнить собаку — это для ворон сущий пустяк, и они это частенько проделывают.

К. Благосклонов