Юный Натуралист 1979-03, страница 7

5

газету со списком награжденных хлеборобов. Надел очки старый хлебороб, пригляделся.

— Как же, все мои! — говорит. — Сыновья, внуки. Смотри-ка, и Маринка здесь. Вот пигалица шустрая...

Говорит Коваленко-старший о своих сыновьях, известных в Оренбуржье хлеборобах, о внуках, что вслед за дедом земледельцами стали, а у меня рука к блокноту тянется. Вот бы так про них написать.

«Жили-были Константин Митрофанович и Надежда Ооиповна Коваленко. Жили, хлеб растили, тракторы и комбайны вели в поле, с засухой и неурожаями споря. И вот долго ли, коротко ли — родились у них семеро сыновей. Росли они под напевы золотых хлебов, статные да плечистые. Окрай поля жить стали, вслед за отцом землю поднимали...» — так и сбиваюсь на былину.

— Подожди черкать, — обиделся дед. — Ты сюда смотри. Кто на фотографии? Леонид! Знал ли я, что отцом Героя Социалистического Труда стану? Старший он у нас теперь в семье. Командир звена. Вишь какой! Дальше отца пошел. Так и должно быть.

Без прикрас, основательно, по-крестьянски рассказывает о делах хлеборобских Константин Митрофанович. Чувствую, трещит по швам былинный сюжет. Развернуться в нем Коваленко, семерым его сыновьям и восемнадцати внукам негде. Да и хлеб растить, не с чудом-юдом воевать. Того треснет дубиной богатырь с размаху, и делу конец. Другое дело поле поднять, сыновей за собой повести. В книгу Почета ЦК ВЛКСМ «За многолетнюю и плодотворную работу по воспитанию сельской молодежи, своих семерых сыновей в духе глубокой преданности крестьянскому труду, верности высокому званию хлебороба» вписано имя деда Константина.

Держит он на широкой ладони первую Маринкину медаль, словно на вес испытывает.

— Какого цвета? — щурится.

— Золотого, — отвечаем с Мариной.

— Э-эх, — тянет дед, — пшеничного цвета! — и читает вслух: — «За трудовое отличие». Так-то.

Трудно отличиться на селе. Отличиться

среди взрослых хлеборобов школьнице Маринке как?

Нет у меня однозначного ответа. Хорошо бы увидеть Коваленко в разгар страды, когда семейное звено в поле. Комбайнеры — сыновья Константина Митрофановича, помощники — внуки, школьники Марина и Юра. Четыре комбайна. Против них поле неубранной пшеницы. Против или за? Утверждаю: за! Ведь чем отличается семейное звено? Все понимают друг друга с полуслова. А значит, нет в работе пустой суеты, лишних разговоров. Но главное: опыт передают не из рук в руки, а от сердца к сердцу.

Юрке на уборке было легче. Крепкий парень. Штурвал комбайна в его руках засохший бублик. Маринка боялась залезать на комбайн. Но залезала. Боялась темноты. Но выходила убирать хлеб ночью. Работала, не отставая от опытных, знатных родственников. А когда ночь застилала глаза и луну, за штурвал садился отец. Впереди машины с белым платком бежала Маринка, указывая комбайнерам путь.

Ох, как велик соблазн, как бы подводя черту, сказать: «Уезжали семеро сыновей учиться, уходили в армию и всегда возвращались к земле, к труду хлеборобскому. Вот и внуки. Юра решил стать агрономом, Марина...»

— Ты как, Марин?

— Только модельером!

— Значит, в городе жить будешь?

— Нет! Хочу, чтобы и в нашем селе люди красиво одевались. Нужно будет — на комбайн сяду.

Все лето Марина и Юра работали в семейном звене, которое намолотило 70 тысяч центнеров зерна. Представить такую гору хлеба трудно. А если перевести в буханки? Тяжела Маринкина медаль.

В шести благоустроенных домах живут Коваленки. Я был в трех. С Героем Социалистического Труда Леонидом Константиновичем говорили о новой технике, о трудностях страды. С Юрой — об ансамбле, в котором он играет на бас-гитаре. С Мариной — о школьном кружке психологии. Со всеми — о разном и об одном — о хлебе.

В. Носов