Юный Натуралист 1979-04, страница 42
40 описаниями природы, и вы поразитесь, как много там говорится о «птичьих голосах», «трелях» или «щебете». И как мало говорится о том, какая именно птица в каждом конкретном случае щебечет. Конечно, это не всегда и надо говорить, но чаще всего умолчание происходит по той причине, что сам автор этого не знает. Да, скольких птиц вы сами можете вспомнить? Ну знаем все мы ворону, воробья, грача от галки как-нибудь отличим, а уж разобрать по голосам мелких воробьиных птиц только самые заядлые любители либо специалисты-орнитологи могут. Вот и получается, что чувствует себя горожанин в лесу посторонним. Да что там городской, большая часть сельских жителей птиц толком не знает. Так что Павлу Николаевичу Барто огромное спасибо надо сказать лишь за то, что он ввел в русскую поэзию названия птиц, ведомые до того одним только узким птичьим специалистам. А названия чудесные — одна только пеночка-веснич- ка чего стоит! А дальше славка говорунчик есть, си-ница-ополовничек, и других еще много. В этих стихах есть тот самый редчайший сплав научной достоверности и художественности, о котором мечтают литераторы, изображающие природу. Сплав, о котором тоскуют учителя, — здесь воспитание и художественное, и биологическое, и нравственное. А это последнее — самое важное. Человек, узнавший хоть что-ни-будь о птице и почувствовавший ее красоту, никогда не разорит птичьего гнезда ни из любопытства, ни со скуки. Такое воспитание — высшая цель людей, пишущих о природе. В заключение несколько слов о самом Павле Николаевиче Барто. Поэтом птиц стал он не сразу. Первые его книги вышли еще в конце двадцатых годов. Литератор-профессио-нал, член Союза писателей с момента его организации, Павел Николаевич и во флоте служил, и в войне участвовал, и в экспедиции научные ездил, а в нашем журнале начал печататься больше сорока лет назад, ловил змей в Средней Азии и деревья сажал в Москве. Есть у него и рассказы о животных (один из них печатается в этом номере в разделе «Записки натуралиста»), Он и аквариумист со стажем (за своих вуале-хвостых гуппи он даже грамоту получил), и в орнитологии человек не случайный — во многих орнитологических конгрессах участвовал, породу канареек выводит — золотистую изабеллу. Но весь этот почетный послужной список не перекрывает главной и основной заслуги поэта Павла Барто — создания звонких, веселых и грустных, как птичья трель, стихов: Синяя синица! Розовый снегирь! Отчего мне снится Весь в снегу пустырь И на скользком пасте Трепет птичьих крыл? Будто я в ненастье Птиц рукой прикрыл... В. Есаулов Рис. автора Рис. В. Каневского В зарослях по берегам рек, озер, прудов, в пойменных и прибрежных лесах, среди камыша и тростника на болотах можно увидеть необычное сооружение, напоминающее мешок с трубкой сбоку. Так выглядит гнездо маленькой птички из семейства синиц — ремеза обыкновенного. Обычно птица устраивает его на конце поникшей над водой ветви тополя, ивы, вербы. Стенки гнезда толщиной 20— 25 миллиметров очень прочные, и дом служит ремезу не один год. Пугливый пернатый архитектор долго работает над своим жилищем, сооружая |
