Юный Натуралист 1979-07, страница 42

44

редка срывался с места, пробегал метров пять и, тут же возвращаясь обратно, снова настороженно всматривался в сторону рыболовов, подозревая в каждом их резком движении намерение вернуться и взять с собой его, Англюкаса, по какому-то недоразумению оставленного в этот раз на берегу.

Когда от лодки до причала оставалось метров пятнадцать, Англюкас высоко поднял голову и радостно, во весь голос залаял, а затем прыгнул в воду и поплыл навстречу лодке.

Павлик, тоже чрезвычайно довольный встречей, приподнялся с сиденья, держа в руке мешок с рыбой, чтобы показать свой улов Англюкасу. Он поднял мешок высоко над головой, и в тот момент, когда Ва-лентас сделал очередной сильный гребок, вдруг потерял равновесие и пошатнулся. Лодка, и без того глубоко сидящая в воде, сильно накренилась, и вода хлынула в нее. Павлик отпрянул в противоположную сторону, и лодка, уже наполовину залитая, черпнула другим бортом и стала оседать под ногами. Павлик выпустил из рук мешок с рыбой и бросился в воду.

До причала оставалось не более десяти метров, но и этого было много для почти не умеющего плавать и к тому же одетого Павлика. Он проплыл метров пять, силы его иссякли. Ноги, обутые в кеды, тянули вниз. Он беспомощно двигал в воде отяжелевшими руками, почти не продвигаясь к берегу, но продолжая удерживаться на поверхности. И тут перед его лицом очутился Англюкас. Бросившийся сначала навстречу подплывающей лодке лишь для того, чтобы ускорить такой желанный миг встречи, Англюкас каким-то своим собачьим чутьем уловил, что с Павликом случилось что-то неладное и что тот нуждается в его помощи. Он подплыл к Павлику и, схватив его зубами за ворот, изо всех своих собачьих сил стал тянуть к берегу. Конечно, силы Англюкаса были слишком малы, но кто знает, может быть, именно он помог Павлику еще секунду-две продержаться на воде, пока Валентас наконец не пришел к нему на помощь.

Валентас, сидевший на веслах и потому оказавшийся несколько ближе Павлика к берегу, после того как лодка пошла ко дну, уже через несколько секунд подплыл к спасительной лесенке у края причала. Он встал на нее и обернулся. Для него, с раннего детства умевшего хорошо плавать, казалось непонятным, просто необъяснимым, что Павлик не может преодолеть оставшиеся три-пять метров. Поэтому некоторое время Валентас смотрел на тонущего товарища, как бы недоумевая, что это он там плещется на одном месте да еще с собакой?! Потом он понял, что Пав

лик по-настоящему тонет, и, не раздумывая, прыгнул в воду.

Через пять минут на залитом солнцем причале, отдышавшись и немного придя в себя, Павлик снял свой мокрый костюм и стал выжимать его. Вдруг он поднял голову и, оглядевшись, спросил:

— Валентас, а где же Англюкас?

Причал и берег около причала были

пусты. Вода в том месте, где Павлик только что чуть не утонул, была спокойной и гладкой.

— Утонул Англюкас, — негромко ответил Валентас. — Я, как тебя вытащил, нырнул за ним пару раз, но не нашел. Уж очень он маленький и черный.

Возвращались ребята одни, без Англюкаса. И все казалось Павлику, что это неправда, не может быть правдой. Казалось, Англюкас сейчас выскочит навстречу им из-за кустов и побежит рядом, весело виляя хвостом, то и дело нетерпеливо забегая вперед и снова возвращаясь, довольный тем, что он не какой-нибудь бездомный пес, что у него есть хозяин, настоящий хозяин, который его любит и которому Англюкас готов за это служить по-настоящему, по-собачьи.

А. Жуков

ГОЛОД НЕ ТЕТКА

Конец июля в этом году выдался жарким. Природа наслаждалась теплом, пришедшим взамен сереньких, невзрачных дней. Все припустилось в рост чуть ли не на глазах.

Быстро вызрела вишня. Темно-красные шарики тесно роились в гуще зелени.

С детства привык я видеть в эту пору стайки воробьев на вишневых кустах. Их дерзкое чириканье обычно возбуждало во мне охотничий азарт и желание спасти драгоценные ягоды от настырных пира-тишек.

Вишня — лакомство воробьев, это я знал с детства. Но чтобы грачи...

Я лежал в высокой траве на лужайке среди яблонь. Прямо передо мной яблони расступались и открывали глазам буйствующие заросли вишенника. Солнце ласкало и нежило его, отскакивая зайчиками от темно-зеленого глянца верхних листьев и теряя под ними упругую энергию своих лучей.

Я читал какую-то книжку. Вернее, пытался читать, потому что все время меня отвлекали различные звуки и запахи, которыми был перенасыщен струящийся на жаре воздух.

Неожиданно внимание мое привлек шум