Юный Натуралист 1980-02, страница 5

3

недолгом веку. Честно жил, бескорыстно трудился, всю душу отдал делу. А тьму не развеял, убогую жизнь народа не поправил.

Торжества своих идеалов Илья Николаевич так и не увидел и увидать отчаялся. Не оттого ли согнулся, погрустнел в последние годы?

Эту жизнь одним просвещением не изменишь. Не латать ее надо — ломать! И строить новую, справедливую.

Летом 1886 года собрались в осиротевшем доме на Московской улице Симбирска все дети Ульяновых. Очень хотелось Владимиру поговорить со старшим братом. Но разговор не вышел. Александр, погруженный в работу, в свои мысли, так и не заметил, что происходит в душе младшего брата. Они и не виделись почти, только вечерами встречались иногда за шахматами.

Вот плывет над Симбирском летний вечер. Александр и Владимир сидят в маленькой комнатке. Открытое окно завешано проволочной сеткой. Горит лампа, бросая на проволоку тусклые отблески. Играющие во дворе дети видят неподвижные и молчаливые фигуры шахматистов. И какая-то девочка вдруг громко, на весь двор кричит: «Сидят как каторжники за решеткой!»

Братья поднимают головы и, забыв про хитросплетения шахматной партии, долго и серьезно смотрят в окно. Может, увиделась им тогда настоящая решетка императорских казематов, может, тревожное предчувствие коснулось их в этот вечер?

Года не пройдет — долетит до Симбирска мрачная весть: арестован Александр. Вторая беда ворвется в дом Ульяновых. Страшная, непоправимая беда.

Крепко сдвинет брови, сожмется, собрав все силы в кулак, младший брат.

Местное симбирское общество отвернется от опальной семьи. Стороной обходят бывшие знакомые. Прячут глаза одноклассники. Горе воочию сведет Владимира Ильича с человеческой подлостью, и он навсегда исполнится презрением и ненавистью ко всему обывательскому, трусливому, гаденькому.

Сильные духом закаляются и в горе. Тяжело ранит, но не согнет его беда. В семнадцатилетнем юноше окрепнет стальная воля.

Вот гордо, не опустив головы, не дрогнув ни одним мускулом, идет по Симбирску брат государственного преступника. Вот отвечает на экзаменах. И как отвечает!

В аттестате зрелости Владимира Ильича записано: «Во внимание к отличному поведению и прилежанию и к отличным успехам в науках, в особенности в древних

языках, Педагогический Совет постановил наградить его, Ульянова, золотой медалью...»

Мы с полным правом можем добавить к этому, что золотая медаль Владимира Ульянова — это награда и за мужество, за силу духа.

На весеннем рассвете 8 мая 1887 года в стенах Шлиссельбургской крепости оборвется такая еще весенняя, прекрасная, так много обещавшая жизнь Александра Ульянова.

«Кровь его, — говорит старшая сестра Александра и Владимира Анна Ильинична Ульянова-Елизарова, — заревом революционного пожара озарила путь следующего за ним брата».

Он не произносит клятв, громкие и торжественные фразы не по нему. Но цель выбрана, решение принято. Вырвавшиеся в горестную минуту слова: «Не таким путем надо идти» — это продуманное, выношенное; это убеждение, уже созревшее и жившее в нем, а теперь вот болью утраты, словно острейшими гвоздями, навсегда вколоченное в сознание.

Всего через полгода, оказавшись впервые за тюремной решеткой, Владимир Ильич услышит от философствующего полицейского пристава:

— Ну что вы бунтуете, молодой человек, ведь стена?!

Да, стена, он и сам это знает. Не одолел ее отец. Разбился брат. Жестокая стена. И все-таки!

— Стена, да гнилая, ткни — и развалится! — ответит он, и юное, с лукаво прищуренными глазами лицо его озарится дерзостью и смелостью.

И в этом ответе уже ярко скажется тот пламенный революционер, каким мы знаем и помним Ленина.

В. ЯКОВЛЕВ

Рис. В. Карабута