Юный Натуралист 1981-03, страница 37

41

ЕГО АИСТЫ

Часто в сутолоке городов, в суете самолюбий и бестолковых нервотрепок я вспоминаю человека с редкой фамилией Дяг. Человек этот врезался в память и был на экране, хотя об этом и не помышлял, если бы знал, что его покажут, страшно возмутился бы и обиделся. Всякое внешне эффектное проявление жизни Дяга мало интересовало. Его волновала природа и все, что связано с ее жизнью и смертью. Дяг жил в русской деревне в средней полосе и держал у себя удивительную живность. Было ему пятнадцать лет.

Мы снимали эпизод, когда за укрытие крестьянами комиссара белогвардейская банда сжигает деревню. Ужасы этого бедствия, естественно, должны были запечатлеться на экране во всех подробностях как обличительный документ истории. Самым главным кадром я считал один, когда горит деревня и грачи спасают из гнезда своих только что вылупившихся птенцов. Мы долго обсуждали с оператором, как организовать съемки такого кадра, и оператор — молодой ищущий художник — яростно протестовал против грачей.

— Это будет маловыразительно,— говорил он.— Нужно искать аистов. Аист — символ мирной домовитой жизни. Да и для пластики кино это больше подходит. Грачи — плохо. Зритель увидит только каких-то ворон.

— Но для средней полосы аисты нетипичны,— сказал я.

Он рассмеялся.

— Вы режиссер, а повторяете азбуку. Крамской нарисовал Толстого. Тот был на себя не очень похож. Но Толстой Крамского хвалил. Крамской дал портрет мыслителя, философа. Эта картина сохранится на века. Искусство — обобщение жизни, а не фотография. Вы ведь выбрали меня оператором, а не взяли нашего художника-фотографа. Идите к нему — он вам отщелкает картинки.

Остановились на аистах и стали думать, где их достать. В кино для такого рода дел существует много людей, умеющих добывать невероятное. Решили послать ассистентов на Украину и в Прибалтику, а сначала я попросил своих помощников поискать аистов в данной области. Вскоре один из них нашел, где живут птицы. Но владелец не давал их для съемки. Так состоялось знакомство с Дягом.

Мы приехали к нему ранним летним утром. Светило солнце. Мускулистый подросток сидел на пороге бревенчатой избы, вытянув босые ноги и подставив лицо солнцу. Мышцы бугрили шоколадное от загара тело. Белые соломенные волосы копнились на голове. Когда скрипнула калитка, Дяг встал и неторопливо пошел нам навстречу. Дяг шел по росистой траве, играя мускулами.

Двор поразил меня своими обитателями. У сарая бродили облезлая волчица, лосенок. На шиферной крыше сидел аист. Дяг протянул мне руку. Его шершавая широкая ладонь бережно ответила на рукопожатие, словно Дяг боялся причинить мне боль. Протянутую руку ассистента он вдруг почему-то отвел в сторону. И вообще, взглянув на него, вдруг насупился.

— Ну у вас и хозяйство,— сказал я.

Дяг молча, с отчужденным видом уселся на крыльце. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

— Живем мирно,— сказал Дяг.

— А как же вы всех их кормите? — спросил я, не зная, что еще спросить для начала разговора.

— Деревня кормит,— сказал он.— Я их учу уму-разуму.

— Дрессируете?

— Разговариваю с ними по-доброму. А они понимают и промеж себя слова толкуют. Земфира,— нараспев ласково позвал он.

Облезлая волчица подняла голову — весь этот живой мир стоял и глазел на нас, как обычно смотрят люди на нежданных гостей, не зная, куда их пригласить и чем угостить.

Земфира подошла к Дягу и положила ему морду на колени. Глаза ее смотрели на Дяга преданно.

— Дай ему лапу,— сказал Дяг, кивнув в мою сторону.

Волчица встала на задние лапы и подала мне лапу. Я пожал и непринужденно расхохотался, чтобы не показывать, что все происходящее меня держит в напряжении. Потом мы сидели в избе, пили чай.

— Нам нужны аисты,— сказал я.— Вы для нас просто находка. У вас аисты и их потомство.

— В наши края забрели откуда-то, горемыки,— сказал Дяг про птиц, косо и недружелюбно посмотрев на ассистента.— Но я все ему высказал.

— Я знаю, поэтому и приехал. Значит, вы не хотите дать аистов для съемки?

— Нет,— сказал он.— Зачем их мучить? Это же живые птицы, а не чучела. А вы их жечь будете...

— Никто их не будет жечь,— сказал я.— У них задача другая.

— Где огонь, там возможен и случай,— сказал Дяг.— Они у меня огня не видели.

Мы помолчали. Я отхлебнул чай.

— Мы, конечно, вам заплатим,— сказал я.— У нас птицы есть по смете.

— А зачем мне платить? — искренне уди-