Юный Натуралист 1981-04, страница 13

Это был старый осинник с огромными, доживающими свой век деревьями. Несколько стволов уже рухнули и лежали в прошлогодней траве, будто поверженные великаны. Но и в этот угрюмый участок леса пришла весна. В низинах дотаивал снег, а на пригорках среди прелой листвы уже распускала бутоны бледно-фиолетовая печеночница. Солнце теплыми лу-

Зацвела печеночница.

чами коснулось шершавых стволов, осветило большой муравейник и расшевелило его обитателей. Меж кустов замелькала желтыми крыльями ранняя бабочка-лимонница. Из соседнего бора доносились голоса дроздов. Где-то далеко бормотал тетерев. А с осины звучала негромкая, но радостная песня мухоловки-пеструшки.

Вплетаясь в лесной хор, раздавались барабанные трели дятлов. Видимо, большое количество отмирающих деревьев собрало в этот лесной островок самых различных дятлов. И они, каждый как мог, выражали свое весеннее настроение.

Обычно скрытная желна (черный дятел) то носилась

меж стволов с громкими улюлюкающими криками, то садилась на вершину сухого дерева и оглашала лес громкой, как очередь крупнокалиберного пулемета, трелью. У опушки удивленно хохотал зеленый дятел. А барабанный бой больших пестрых дятлов слышался почти без умолку. Я приходил сюда ежедневно и каждый раз мог слышать и наблюдать весенние игры лесных барабанщиков.

Прошло время игр и песен, и наступила лора семейных забот. Желна поселилась в старой оси hp. На недоступной высоте светлел краями чуть вытянутый вверх четырехугольник — вход в дупло. Зеленого дятла я нашел на краю лесного оврага. Его дупло было в старой загнивающей березе, что меня несколько удивило. Ведь обычно эти дятлы мастерят жилье в стволах осин, ив и даже дубов.

Чгще всего попадались дупла больших пестрых дятлов. И эти птицы охотнее всего селились в осинах, но иногда я находил их дупла в стволах лип, берез. А один даже умудрился выдолбить дупло в телеграфном столбе и спокойно там вывести потомство. Круглые входные отверстия дупла мало заметны на стволе. Лишь светлые края да выброшенные мелкие кусочки древесины на земле указывали на то, что дупло свежее.

Однажды я застал за работой малого пестрого дятла. Тихо подкравшись на стук, я увидел самца. Он сидел на сухом осиновом суку и барабанил. Просто невозможно было уследить за движениями головы птицы, а частые удары сливались в сплошной резкий треск, будто рвали холст. Послав музыкальный привет своей подруге, дятел сорвался с места и юркнул в дупло на сухой обломанной осинке. Он сразу принялся за дело и начал выбрасывать из дупла мелкую труху. Несколько раз из будущего дупла показывалась красная шапка маленького строителя, и вниз сыпались светлые

опилки. Затем голова надолго исчезла и до меня донеслось приглушенное постукивание. Это дятел углублял жилище. Иногда пернатый труженик прекращал работу. Выглянет, осмотрится, все ли спокойно, и начнет выбрасывать опилки. Кончив работу, он вылетел из дупла и забарабанил на знакомом суку.

Майскими теплыми днями в дуплах дятлов начали появляться яйца. Самые крупные, конечно, в дупле желны. Фарфорно-белые, величиной почти с голубиное, с хорошо выраженными острым и тупым концами, они были очень красивы. К десятому мая самка отложила последнее, пятое, яйцо, и черная пара поочередно приступила к насиживанию. В дуплах других дятлов яйца были тоже чисто-белые, и только желток едва просвечивал сквозь тонкую скорлупу. Размеры их были различны: у зеленого — чуть меньше сорочьих, у большого пестрого — почти такие же, как у скворца, а у малого пестрого дятла — не крупнее воробьиных.

Большой пестрый закончил кладку через неделю после желны, зеленый еще позже, а малый пестрый приступил к насиживанию лишь в конце мая. Через тринадцать дней стали вылупляться птенцы. До чего же они были смешные! Совершенно голые и слепые, с непомерно большими круглыми животами. На тонкой шее тряслась длинноносая голова, у которой вдобавок нижняя челюсть была значительно длиннее верхней. А на постоянно дрыгающих ножках

Яйца: черного, большого пестрого и малого пестрого дятлов.

были толстые и шершавые, как рашпиль, пяточные мозоли. Они потом будут помогать дятленку лазить по стенкам дупла.

Родители, перелетая со ствола на ствол, приближались к гнезду. Поочередно залезали в дупло и кормили малышей и так же тихо улетали прочь, унося в клюве белые капсулы помета. В дупле было всегда сухо и чисто. Быстро бежали дни, птенцы, росли и все больше требовали есть. Через неделю после вылупления, едва заслышав родителей, дятля-та поднимали страшный шум, и их громкое верещанье слышалось издалека. Взрослые дятлы неустанно трудились с самого рассвета до восьми-девяти часов вечера, чтобы накормить свою ненасытную ораву.

Внешность дятлят с каждым днем менялась. Сначала появились довольно длинные и острые пеньки будущих перьев, и дятлята стали походить на карикатурных ежиков. Потом перья разверну-

21

Дятел кормит подросших птенцов.

еще плохо летали, но зато ловко лазили по стволам, цепляясь за кору острыми коготками.

И вот шумное Семейство навсегда покинуло родное дупло. Даже на ночь не возвращалось в него. Больше в этом дупле дятлы уже не загнездятся. Но оно не будет пустовать. Еще с осени в него станут забираться на ночевку синицы, поползни или воробьиный сычик, который устроит там свою кладовую и натаскает внутрь мертвых лесных полевок.

Через год весна сгонит снега, и лес вновь наполнится веселыми голосами, в старых дятлиных дуплах поселятся новые жильцы. В просторном, до полметра глубины, дупле черного дятла справит новоселье лесной голубь — клинтух.

В. ГУДКОВ Рис. автора

Я наблюдаю за скворцами, которые поселились в скво-речнике на балконе шестого г этажа. Близость людей их нисколько не пугает, они селятся здесь четвертый год.

Пройдет лето, и родители вместе с птенцами отправятся в дальнюю дорогу, к месту зимовки. Прощаясь со скворцами, я говорю им: «До скорой встречи!» Я уверен, что весной они обязательно вернутся и я снова буду слушать их звонкое пение

ВЛАДИМИР МЕШКОВ Москва

лись, и крошки дятлы похорошели. Прошло примерно двадцать пять дней, и птенцы вылезли из гнезда. Они