Юный Натуралист 1981-04, страница 15

23

В мире много найдется наук, увлекательных своей новизной. Среди них космическая медицина и биология. Здесь, как нигде, исследователю нужна безудержная фантазия и холодная трезвость оценок. Широта взгляда и умение быстро схватывать суть происходящего, проникать, что называется, в самый корень явлений. Все это невозможно без полной, самозабвенной отдачи, без терпеливого, подчас монотонного труда, без четкого понимания всех сложностей и проблем этой отрасли знания, которая, несмотря на свою долгую предысторию, еще только начинается.

Даже сегодня, через два десятилетия после легендарного витка Юрия Гагарина вокруг нашей планеты, после успехов, которые тогда было трудно и вообразить — столь невозможными они казались,— мы все еще продолжаем считать, что настоящая разведка космоса впереди. И быть может, именно поэтому кое-кто смотрит на все достижения с точки зрения будущего. Однако и в сегодняшней космической биологии поводов для удивления более чем достаточно.

«У нас на орбитальной станции рос горох. Знаете, я часто подлетал к нему лишь затем, чтобы на него взглянуть, полюбоваться. Четыре стебля были для нас рощей, лесом...» — рассказывал Георгий Михайлович Гречко по возвращении из полета.

Действительно, сколько бы ни летал космонавт, в нем всегда живет теплое чувство к зелени, любой травке, ютящейся на «орбитальном огороде». Но трудно выразить ту нежность, которая рождается у звездного пилота при виде цветка, распускающегося в космосе, где-то в трехстах километрах над Землей.

Каждому землянину, думается, близки эти ощущения — куда бы ни забросила нас судьба, мы скучаем без зеленого шума и где-нибудь в суровой Антарктиде или Арктике бываем рады даже засушенному листочку в конверте.

Обратимся к истории. Еще в экспедиции 1971 года на первый «Салют» в телерепортажах экипаж сообщал на Землю:

«Наши любимцы — девять растений. В специальном отсеке — контейнер с растениями «Оазис»... В вегетационных мешочках привезены сюда на орбиту семена. Первый росточек появился через два дня после того, как мы привели в рабочее состояние контейнер. Второй проклюнулся позже, но уже обогнал первый, у него появились даже четыре небольших листочка. В первом мешочке у нас растет лен. Мы с удовольствием наблюдаем за этими растениями, следим за тем, как они прорастают. Ежедневно по нескольку раз заглядываем в наш зеленый уголок. Здесь растениям созданы нормальные условия: они дважды в сутки подпитываются особым раствором

и освещаются тремя специальными лампами. Кроме «Оазиса», в этом отсеке находится блок, в котором развиваются другие семена, водные бактерии, дрожжи, хлорелла...»

Эти растения выбраны для экспериментов не случайно. Например, знаменитый русский лен, по предположению исследователей, особенно чувствителен к изменению гравитационного поля. Трава арабидопсис, прозванная в народе «скирдой», чрезвычайно удобна для генетических исследований — на ней можно проследить, как условия космоса влияют на процесс деления клеток, какие при этом происходят превращения.

Лен, хлорелла — это понятно. Но цветы! Возможно ли развести хотя бы небольшой сад в космосе?

Как известно, первыми на орбите побывали тюльпаны. Но цвести в необычных для себя условиях они не захотели. Тем не менее биологи не оставили увлекательной идеи — украсить помещение долговременной орбитальной научной станции живыми цветами. Был задуман эксперимент, в котором приняли участие специалисты из Главного ботанического сада Академии наук СССР и украинские ботаники. Было решено на борт «Салюта-6» отправить орхидеи. Но прежде чем рассказать, что это за цветы, сделаем небольшое отступление.

В период подготовки любого полета, перед отправкой космического корабля на орбиту идет своеобразный спор между специалистами разных отраслей науки. Технологи стремятся, чтобы на станции проводилось больше технологических опытов, астрономы болеют за исследование звездных объектов, геологов интересует информация о возможных месторождениях полезных ископаемых, и каждый стремится послать на станцию как можно больше приборов, оборудования для своего эксперимента. «Бороться» за место на космическом корабле трудно. Вес аппаратуры строго ограничен. Учитывается важность исследования, его необходимость для науки.

Момент, когда планируются эксперименты, всегда волнующий. Биологи привезли на космодром Байконур устройство «Малахит». Закрытое чехлом, оно казалось громоздким, и, едва увидев это, специалисты засомневались:

— Куда же мы поставим такую махину?

Пришлось снять чехол. Тропическое буйство зелени и цветов поразило даже видавшего виды руководителя подготовки полетов. Он был, что называется, сражен на месте.

— Согласен. Но пусть скажет свое слово и художник...

Биологи удивились: раньше такого экзамена не предусматривалось, да и в штате проверяющих вроде бы такой должности не значилось. Не заметили они, как подошел Алексей Архипович Леонов и сказал: «Вот,