Юный Натуралист 1981-08, страница 45

43

БАРАБАНЩИК

Как-то поздно вечером мы зашли к леснику Виктору Федоровичу. Он и его жена сидели за столом и пили чай. Поодаль на табурете умывалась крупная кошка, по полу с увлечением гонял бумажку котенок. Поздоровавшись и пожелав хозяевам приятного аппетита, остановились у порога. Большая комната при свете яркого электрического света была вся на виду. Простая, но добротная мебель, радиоприемник, телевизор и другие предметы расставлены со вкусом, и казалось: переставь их — и весь интерьер развалится. И только фанерный ящик из-под посылки на подоконнике казался не на месте.

Узнав, что нам нужен ночлег, хозяева любезно пригласили к столу.

Вдруг из фанерного ящика раздалась оглушительная барабанная дробь. Мы недоуменно переглянулись.

— Это наш зайчонок Мишка на волю просится,— сказал хозяин, отвечая на наш немой вопрос.— Однако сегодня он пусть посидит, а то начнет выделывать разные трюки и поговорить не даст.

А зайчонок, как бы протестуя, забарабанил по звонкой фанере с еще большей энергией.

Мы, разумеется, упросили хозяина выпустить его на волю. Виктор Федорович отодвинул толстое стекло, прикрывавшее ящик, и, взяв зайчонка за кожу шеи, понес к середине горницы. Зайчонок опустил задние и передние лапы и как бы замер. Но стоило ему только коснуться ногами пола, как он вдруг ожил: сначала высоко подпрыгнул, потом раза два крутнулся вокруг своей оси, покатался на спине, как молодой жеребенок, и опять подпрыгнул. Увидев котенка, загнал его на табурет и, став на задние лапы, передними пытался его достать. Котенок отвечал зайчонку легкими пощечинами, и им было так весело, что залюбуешься. Наконец котенку, видимо, надоел серый, и он дал ему увесистую пощечину. Зайчонок сразу же ретировался.

Мы смотрели на этот цирк как завороженные. Наконец зайчонок подпрыгал к хозяину.

— Есть захотел,— сказал Виктор Федорович, достал металлическую чашечку из ящика, налил в нее молока и поставил на пол. Зайчонок с жадностью начал пить. Насытившись, сел на задние лапки и стал умываться. Умывался он презабавнейшим образом. Сядет столбиком на задние ноги, а передние сложит вместе подошвами вверх и ну их лизать, а потом начинает ими тереть мордочку.

По воле случая у этого лесника нам пришлось жить около трех недель, и почти каждый вечер мы с увлечением наблюдали за поведением зайчонка. Заметили, что хозяина он, видимо, очень любил и доверял ему. Он то ласково, как котенок, поползет по его рукаву к груди, то кружится в буйном танце вокруг

руки, то забавно прыгает, как бы вызывая хозяина на игру. И лесник, не утерпев, опять начинает водить ладонью по полу, а за нею резво, как котенок, крутится зайчонок. Через некоторое время серый привык и к нам.

Стук по кромке металлической чашки, из которой его поили молоком, и позывные: «Мишка, молочка» — оказывали на него магическое действие. Хозяин утверждал, что на стук по кромке чашки зайчонок стал реагировать в конце четвертой недели пленения. В связи с этим невольно вспоминаются наблюдения за дикой нутрией в Азербайджане. Там мои студенты-практиканты дикую нутрию вызывали на кормежку ударами по куску рельса, подвешенного близ кормовых площадок. Я был свидетелем и того, как ударами руки по кромке ведра вызывали на кормовую площадку кабанов. Но чтобы заяц-беляк так реагировал на звук кормушки, наблюдал впервые.

Любопытен и другой факт: зайчонок, прожив в неволе более трех месяцев, до сих пор питался коровьим молоком. Он в один прием мог выпить половину стакана. Больше ему не давали, боялись, что он заболеет. Растительную пищу косой почти не брал. И только изредка грыз стебель капустного листа или подорожника.

В неволю он попал в мае прошлого года. Виктор Федорович шел из обхода домой. Лил проливной холодный дождь. И вдруг на лесной дорожке он увидел небольшого, как он говорит, чуть больше мыши, зайчонка. Еще час такой непогоды, и тот наверняка погиб бы. Лесник взял его на ладонь. Зайчонок почти не шевелился. Тогда он положил его за пазуху и понес домой. Отогревшись, зайчонок зашевелился. Дома дочка из пипетки покормила его парным коровьим молоком. Зайчонок сперва ничего не понимал, а потом облизнулся и проглотил пищу.

Почти неделю люди кормили его из пипетки. Потом налили молоко в алюминиевую чашечку с невысокими краями и ткнули туда мордашку зайчонка. Тот облизнулся и начал пить. Дело пошло на лад.

Сейчас Мишка-барабанщик жив и здоров и, видимо, совсем не хочет расставаться с хозяевами. Да и как ему теперь жить в природе? Он почти утратил инстинкт боязни к человеку, собакам и кошкам. Они окружали его, но не трогали. А с котенком ему было даже весело.

Кроме того, зайчонок, живя в неволе, почти утратил и способность самостоятельно добы