Юный Натуралист 1981-10, страница 19

28

Карл Маркс писал, что «культура,— если она развивается стихийно, а не направляется сознательно...— оставляет после себя пустыню...».

Яркий пример этому — экологический кризис, поразивший сейчас капиталистические страны.

Федеративная Республика Германии, земля Гессен, город Франк-фурт-на-Майне. Выписка из рекламного проспекта: «Аэропорт Рейн-Майн. Ежедневно здесь стартует и приземляется около 500 самолетов. Это машины 50 авиакомпаний».

Другими словами, во Франкфуртском аэропорту каждые 3 минуты равномерно в течение суток взлетает или садится мощный современный лайнер.

Мы стоим неподалеку от аэропорта в большом примыкающем к нему лесу. Он — зеленые легкие Франкфурта-на-Майне. К дереву проволокой привязан мрачный плакат. Вы видите его на снимке. Надпись гласит: «Не строить взлетную полосу! Запретить ночные полеты».

Этот плакат мы и раньше встречали во многих изданиях ФРГ, на значках, на стенах домов и вот, наконец, в лесу.

Сюда нас привел типографский рабочий, коммунист Руди Хехлер. Он входит в комитет по борьбе против строительства третьей взлетной полосы во Франкфуртском аэропорту.

— Об этом тяжело и стыдно говорить,— рассказывает товарищ Хехлер.— Но молчать мы уже не можем,

как не можем и сидеть сложа руки...

Оказывается, Франкфуртский аэропорт, один из крупнейших в Европе, имеет две взлетных полосы. Но они расположены близко одна от другой, и их нельзя использовать одновременно. Только по очереди. Каждую из имеющихся полос удлинили на 900 метров, для чего вырубили крупный участок Гессенского леса. Однако этого все равно не хватает.

Создан проект новой, третьей взлетной полосы. Он требует вырубки леса на площади в 500 гектаров, то есть надо уничтожить три миллиона (!) деревьев. Ведь длина проектируемой полосы 4 километра, а ширина 600 метров.

— Что это означает? — спрашиваем мы у Руди.

— А то,— отвечает он,— что жить в этом районе вообще станет невозможно.

Уже сейчас положение крайне тяжелое. Район аэропорта лежит в низине. В ней скапливается смог. Воздух сильно загрязнен.

Характерно, что при высокой общей безработице в стране с предприятий этого района увольняются рабочие. Люди не хотят жить здесь. Потому что это становится крайне мучительным и опасным. Многие заболевают легочными болезнями, на 20 процентов больше, чем*в целом по стране. Особенно страдают дети. Заболеваемость среди них угрожающе возросла.

Земли, отведенные под полосу, уже проданы.'Фирмы, взявшие подряд на это крупное строительство, неоднократно пытались сводить лес. Дело еще осложняется тем, что вокруг аэропорта много американских военных баз. В новой полосе крайне заинтересована американская военщина. Естественно, она всячески «подстегивает» промышленные круги страны на скорейшее завершение дела в свою пользу. Интересы жителей огромного района грубо попираются.

Экологическая беда объединила людей. Различные партии страны, порой с прямо противоположными политическими программами, выступают в едином блоке против расширения аэропорта, уничтожения Гессенского леса и варварских действий, угрожающих здоровью населения. Такое единство само по себе уникально. Подобного, пожалуй, не бывало в истории ФРГ.

Руди вел нас в глубь леса, туда, где 3 мая 1980 года была построена первая хижина, давшая начало деревне протеста. По сути это поселок пикетчиков, охраняющих лес от лесорубов.

Когда здесь срубили первые семь гектаров леса, в соседнем городе Мёр-фельде траурно звонили колокола. Вспыхнула мощная демонстрация протеста.

— Недавно,— рассказывает Руди Хехлер,— сюда снова сунулись лесорубы. Все население района восстало против такого вандализма. Пикетчики быстро сообщили в окружающие поселки. Собралось много людей. В округе нет ни одной семьи, которую бы не за

трагивала эта общая беда. Защищая лес, люди садились на деревья, преграждали путь порубщикам.

Мы видели стенд и на нем фотографии демонстрации. Призыв: «Люди, садитесь на деревья! Препятствуйте их уничтожению!»

Один из пикетчиков просидел на дереве двое суток, и ему подавали пищу на шестах. Фотографии — документальное свидетельство происходивших здесь событий. Смотришь и не веришь, что такое может быть в наше время в одной из богатейших капиталистических стран Европы, кичащейся своим «демократизмом и порядком».

Хорошо утоптанная тропа приводит нас на обширную поляну, и уже не фотографии, а живые люди и построенные ими хибары (другого слова не подберу) на земле, в земле, на деревьях убеждают нас в реальности происходящего. Везде плакаты, лозунги, призывающие беречь лес, охранять природу и все живое. Висят изображения разных деревьев, трав, птиц, насекомых, зверей. Такое впечатление, будто ты попал в какой-то странный учебный класс по охране окружающей среды. В то же время класс этот можно сравнить с лагерем повстанцев или поселком нового племени неведомых доселе индейцев.

Под большой сосной «стайка» велосипедов. Из подобного чуму строения вышла группа молодых людей в ярких куртках. Они оживленно говорили между собой, потом сели на велосипеды и покатили в направлении города.

Нам пояснили: произошла смена пикетчиков. Постоянно в деревне дежурят 15—20 человек, вернее, они живут здесь по нескольку дней, а то и недель. Среди них молодые рабочие, студенты, служащие, безработные, школьники.

По субботам и воскресеньям в деревне людно. Сюда приезжают окрестные жители. Учителя соседних школ приводят своих учеников. Тут идут митинги, дискуссии и обучаются методам протеста. Как сделать баррикаду, устроить на деревьях хижину для сидячей забастовки. При этом заботятся и об удобстве людей, их здоровье.

В хижинах есть печи для приготовления пищи, шкафы для продуктов, ванны для стирки одежды. Есть и экологическая литература. Всем этим ру