Юный Натуралист 1981-11, страница 43

42

Я запомнил ее на всю жизнь. Был поросенок Яшка, тоже оставивший о себе память, со временем я написал о нем рассказ. Был кот Котька (и он тоже стал героем рассказа).

— Кот Котька как литературный персонаж появился позже, ро первым ведь был дог Джери. Ваша nepeta книга «Мои друзья» вышла в 1937 году. Ее и сегодня читают и дети и взрослые. Как случилось, что вы, инженер по образованию, стали писателем-натуралистом?

— Уже будучи взрослым, я обзавёлся собственной собакой — догом Джери. Взял щенка — вырос громадный, умный пес. Теперь это уже литературный персонаж, а когда-то было живое, ласковое существо.

Однажды моего Джери, а точнее — меня с Джери, увидела редактор детской литературы Клавдия Васильевна Рождественская. Зашел разговор о собаках. Я к тому времени уже был заядлым «собачником»: состоял членом клуба служебного собаководства Осоавиахима, выступал со своим питомцем на выставках, ездил на смотры служебного собаководства в другие города — в Москву, Тбилиси, у меня появилось много друзей из числа знатоков этого дела. После того памятного разговора Клавдия Васильевна придумала и название книги, которую я, по ее мнению, должен был написать,— «Мои друзья».

— Борис Степанович, мы знаем, что вы ведущий телепередачи Свердловской студии и часто выступаете по Центральному телевидению в защиту «братьев наших меньших» и по острым проблемам охраны природы. Хотелось бы услышать об этом.

—- А как же иначе? Я всегда держал и держу в доме четвероногого друга. Была бы такая возможность, держал бы собак всех пород, но, к сожалению, это невозможно. Правда, я нашел выход. Во-первых, фотографии. Когда-то я был фотокорреспондентом газеты «Известия» по Уралу и с тех пор не расстаюсь с фотоаппаратом. Во-вторых, сейчас я собираю коллекцию статуэток собак различных пород. Так что «меньшие братья» всегда со мной. А самое главное, конечно, защита нашей прекрасной природы. Как член Центрального совета Всероссийского общества охраны природы, я использую любую возможность пропаганды идей бережного отношения к земле, рачительности, доброты. Ведь добро должно быть разумным и сильным. Тс- 1ько тогда оно утвердит себя,

— Согласен с вами. Об этом красноречиво говорят письма, которые лежат на столе. В них голос юннатов, тех, кто любит природу и всегда готов прийти на ее защиту. От их имени, от редакции журнала, от всех его читателей сердечно поздравляем вас, Борис Степанович, с семидесятилетием. Новых вам творческих удач, новых книг, новых страстных выступлений на страницах «Юного натуралиста».

В. АЛЕКСЕЕВ

СХВАТКА

Стук рогов разносился в притихшем лесу. Сражались два оленя. Каждую осень самцы сходились здесь, на полянке, сжатой со всех сторон густой чащей, и начиналась схватка, ожесточенная, иногда кончавшаяся смертью одного из них. Казалось, все живое в эти минуты в лесу притихало и пряталось, заслышав сперва низкий утробный рев — вызов на бой, а затем сухие дробные удары, когда разъяренные соперники сшибались рогами, раздавалось их тяжелое дыхание в коротких промежутках перед новой сшибкой...

В пылу поединка олени не видели, что за деревом давно прячется человек с ружьем. Он подобрался незамеченным и теперь стоял, не отрывая горящего взгляда от двух великолепных представителей дикого мира природы, выяснявших, кому здесь быть главным, чтоб на правах абсолютного властелина безраздельно владеть всем. Руки нервно сжимали ружье, указательный палец лежал на курке.

Ничего не было проще убить сейчас одного или даже обоих. Ко можно ли стрелять в такой момент?

Нельзя сказать, чтобы тот, кто сейчас укрывался за стволом столетней сосны, был совестлив или им завладела жалость. Нет, он уже много убивал на своем веку. Не очень-то считался он и с законами охоты, писаными и неписаными: кто тут, в глухой чащобе, может быть ему судьей? Однако красота, напряжение схватки захватили и его.

Выстрел прогремел, когда один из борющихся явно изнемог и начал сдавать. Колени его подогнулись, он упал и, кажется, уже покорно принял бы последний, завершающий удар, который должен решить исход. Но раскатился выстрел, и поверженным оказался не он, а тот, другой, без минуты победитель...

Человек отнял жизнь у сильного и оставил ее слабому. Это было справедливо, не так ли, прийти на выручку тому, у кого иссякли силы? Впрочем, думал стрелявший сейчас не о том: его привлекли рога. Эк, каков развал — расстояние между правым и левым рогами; пожалуй, не приходилось встречать такие... Знатный трофей.

Тот, что был побежден, поднялся и с необыкновенной быстротой, энергией и яростью бросился на стрелка. Нападение его было молниеносным, атакованный не успел ни убежать, ни увернуться. Ужасный удар рогами пришелся прямо в грудь. Человек закричал, ружье выпало из рук, ноги подломились, и все было