Юный Натуралист 1982-10, страница 12

10

пады, ловит мошек. Деловито переползает через тропу, сверкая перламутровыми надкрыльями, огромная жужелица.

...На рассвете выходим с научным сотрудником заповедника молодым орнитологом Михаилом Михайловичем Бескаравайным в горы. Цель — учет обитающих здесь птиц. В руках у Михаила блокнот, через-плечо повешены фотоаппарат с длиннофокусным объективом, полевой бинокль. Крадемся по зарастающей тропе, как два индейца на охоте, объясняемся только жестами.

Есть у меня старая грампластинка «Голоса птиц в природе». Много раз слушал ее, но так и не смог запомнить всех «солистов». Для Михаила Бескаравайного пение птиц словно партитура симфонического оркестра, в котором он отлично знает все партии. В его блокноте появляются записи пернатых певцов: теньканье большой синицы, посвисты черного дрозда, «мурлыканье» удода, скромные по сравнению с курским трели южного соловья. Горихвостку сменяет зяблик, им вторит кукушка, слышится грустноватая «флейта» иволги. Застрекотала при нашем приближении сорока — от длиннохвостой не утаишься.

Чем выше солнце, тем реже поют птицы. Михаил закрывает блокнот. Концерт окончен. Возле имени каждого «исполнителя» проставлены галочки, обозначающие, сколько раз каждая птаха выступала со своей песней. По этим данным орнитологи определяют приблизительную численность птичьего населения того или иного участка леса, выявляют видовой состав птиц. Инвентаризация фауны и флоры — одна из основных работ, которую здесь проводят научные сотрудники.

Карадагский заповедник занимает в Крыму очень маленькую территорию — 2400 гектаров суши и 600 гектаров прибрежных вод, но по своим природным условиям место это неповторимое. Другого такого нет в стране, а может быть, во всем мире. Вода, горы, лес, степь сошлись воедино. Карадаг — естественная лаборатория, где ученые изучают законы природы, раскрывают ее тайны. Семьдесят процентов всех эндемичных, то есть произрастающих в данном месте, растений, распространенных в Крыму, находятся на Карадаге. Это хорошо знает научный сотрудник заповедника ботаник Людмила Петровна Миронова. В горах ей знакома каждая былинка.

Аккуратно обходим куртину ковыля. На горном склоне его седые нити выглядят необычно. А вот дикий ячмень. Не так уж много осталось на планете мест, где произрастают пращуры полевых злаков — ценнейший генетический фонд зерновых культур, составляющих основу питания человечества. А ведь еще совсем недавно многочисленные туристы, посещающие Карадаг, могли по незнанию просто вытоптать невзрачные на вид колоски. Зеленеют продолговатые орешки дикой фисташки. Спеют мелкие плоды дикой груши. Источают смолистый аромат сосны и можжевельники. А сколько на Карадаге шиповника, которым зимой питаются птицы!

«И над живыми зеркалами возникла темная гора, как разметавшееся пламя окаменелого костра» — так писал о Карадаге поселившийся здесь в начале века поэт и художник Максимилиан Волошин. Окаменелый костер... Какое точное определение древнего вулкана! Здесь можно изучать в естественных условиях геологическую историю земного шара. От основания до вершины — вулканические породы. Для камня миллион лет не возраст. Вулкан словно вчера потух. Он читается геологами будто раскрытая книга. Карадаг — яркая иллюстрация горообразования, дающая точное пред-с?авление о том, что происходило на планете во времена, когда здесь бушевало подземное пламя.

Древний вулкан таит в своих недрах несметные сокровища — самоцветы. Об этом хорошо знали «любители» ценного камня. Они привозили с собой списанный геологический инструмент и безжалостно выламывали выходящие на поверхность жилы парчовой яшмы, выбивали из вулканических глыб «миндалины» с сердоликами, агатами, ониксами, аметистами. Стук молотков разносило эхо ущельев. Под натиском браконьеров начал меняться сам ландшафт каменного чуда. И сегодня следы этих варварских разрушений остались. Их^го время уж не залечит. Заповедный режим на Карадаге положил конец преступному промыслу самоцветов. А ведь было время, когда