Юный Натуралист 1983-04, страница 20

Большие

птицы над рекой

Спустился я с крыльца в сад, окутанный теплыми майскими сумерками, и сквозь переплетение ветвей увидел далекое мерцание звезд. Вдруг большая тень закрыла их. Бесшумный взмах крыльев — и птица пропала за соседней крышей дома. Кто бы это мог быть?

В здешних местах вряд ли водятся крупные хищные птицы. Правда, иногда появляется на сухой сосне старый нахохлившийся коршун — и все. Так я и не разгадал тайну крылатого гостя: аист ли то был или журавль? Уж больно место людное — станция Болшево, меньше часа езды от Москвы.

Чуть свет вышел окучивать смородину и нет-нет да поглядывал вверх. И снова внезапно и тихо выплыла из-за сухой вершины большая птица. Она неторопливо взмахивала тупыми крыльями с расщепленными черными концами. Нет, не аист и не журавль: те'вытягивают шею в полете. А у этой шеи не видно — голова откинута назад и прижата к спине, а длинный клюв нацелен вперед, как копье перед броском. Несколько взмахов крыльев — и птица исчезла за деревьями.

Пожалуй, искать ее надо на Клязьме, что протекала за самым домом. Толкнув калитку, я прошел заросшей тропкой к берегу. Так оно и есть: моя знакомая шла на посадку, выпустив ноги и вытянув шею. Она точно и мягко приземлилась на кочке. Потом старательно сложила крылья.

Да, это была серая цапля. Хотя и обосновалась она совсем рядом с поселком, но место выбрала хорошее. Рыбхоз перегородил плотиной речку, и та, разливаясь каждую весну, быстро обрастала по берегам и на мелководье камышом. Здесь разводили карпа, была и мелкая рыбешка, а по болотистым берегам в вечернюю пору заводили свои концерты бесчисленные лягушачьи хоры.

Вот в таком-то сытном месте и поселились цапли на заросшем камышом острове посреди реки. Как бы рано ни вставал я — они уже виднелись по островкам. Часами могли недвижно стоять на одной ноге, вытянув шею или нахохлившись, словно изящные бронзовые изваяния, облитые солнечными лучами. Вспугивало их только тарахтенье моторки, с которой рассыпали рыбам подкормку. Тогда

птицы, неуклюже взмахнув крыльями, тяжело снимались с кочек и перелетали на новое место.

Благодаря своему малому весу цапли устраивались на самых зыбких кочечках, цеплялись даже за палки, воткнутые у берега. Но всегда осторожные птицы старались держаться от человека подальше. Поэтому иногда они даже схватывались друг с другом из-за укромных местечек, прикрытых камышами.

Услышав как-то недовольные крики, я пошарил вдоль острова биноклем и увидел двух зависших над водой цапель. Птицы боролись за приглянувшуюся им крошечную кочку. Чтобы удержаться в воздухе на одном месте, они быстро и смешно взмахивали крыльями, наскакивая друг на друга, сходясь, как говорят, один на один. Каждая норовила клюнуть побольнее другую, и их длинные шеи, извиваясь, с силой выбрасывали вперед плоский клюв.

Этого сильного оружия остерегаются другие птицы и даже хищники. Я наблюдал, как крикливые чайки опасливо кружили возле цапли, которая заняла их «рыбное» место. А несколько вороватых ворон, желавших перехватить у цапли добычу, старались подальше держаться от ее длинного клюва. Может быть, благодаря ему цапля, хотя и осторожная птица, отнюдь не пугливая. Орнитологи нередко при осмотрах гнездовий вспугивают шумом вертолета многих птиц, и те в панике покидают гнезда. Но только не смелые цапли, которые, распластавшись на гнезде, внимательно следят за ревущей машиной, выставив в небо свой клюв-копье. Они готовы сражаться до конца.

Мне нечасто удавалось наблюдать, как цапля с помощью клюва хватает добычу. Часами подстерегал я такой момент. С наблюдательного пункта меня прогонял только дождь, совсем не страшный для «непромокаемой» цапли.

Дело в том, что у нее под перьями спрятан особый хрупкий пух (пудретки), который по мере роста крошится и становится похожим на детскую присыпку. Чистоплотная цапля зазубренным когтем среднего пальца, заменяющим ей гребешок, вычесывает грязь с перьев,