Юный Натуралист 1984-03, страница 13

u

Было это на Тянь-Шане. Мы возвращались после трудного восхождения и шли по бесконечному покрытому снегом леднику. Скорее брели, а не шли, брели покачиваясь, спотыкаясь и молча перебирая в памяти подробности прошедшего дня. Тяжелый был день. Срыв, травмы, смертельная опасность, которой едва удалось избежать.

Подняв голову и глянув вперед, я неожиданно увидел перед собой большое красное пятно на снегу. И на этом красном снегу прыгала совершенно красная птичка, размером со скворца. Мне стало как-то не по себе. Красное пятно занимало, может быть, два или три десятка квадратных метров. Цвет был ярким, насыщенным, а птичка окрашена еще интенсивнее.

— Погляди, — сказал я, обернувшись назад.

— Вижу,— ответил мой товарищ.

Через минуту мы все вчетвером стояли на красном снегу. Птичка улетела, но снег оставался красным. Нагнувшись, я взял горсточку снега. Он таял в моих пальцах, не окрашивая их.

— Чудеса...

— А птицу видел?

— Видел, думал, померещилось.

— Красная?

— Красная. Еще краснее снега.

— Чудеса,— сказал уже теперь мой товарищ.

— Пошли?

— Пошли.

Так я впервые встретился с красным вьюрком, удивительной, таинственной и, пожалуй, одной из самых редких птиц нашей фауны. Тогда я ничего не знал о ней, но встреча эта запомнилась — красная птичка на красном снегу. И только через несколько лет я понял, что эта встреча была моим первым маленьким зоологическим открытием: красный вьюрок не был известен на Тянь-Шане. Здесь никто и никогда его не видел. В то время московские орнитологи могли судить об этой птице всего по двум экземплярам, добытым в Кашгарии. Обе птицы были самцами, а как выглядят самки и молодые птицы, никто не знал, не говоря уже о гнездах, яйцах, птенцах или каких-либо сведениях по биологии этого вида. Птица называлась кашмирским красным вьюрком.

Единственная встреча еще не основание для того, чтобы «поселить» птицу на Тянь-Шане. Для этого необходимо иметь саму птицу. Вскоре я ее добыл и тогда появилась уже статья «Красные вьюрки на Тянь-Шане». Первые две мои птицы оказались самками. После окончания летнего альпинистского сезона я привез их в Зоологический музей МГУ, и мы с Евгением Павловичем Спангенбергом, Рюриком Львовичем Бёме и Лео Суреновичем Степаня-ном принялись изучать их. Вертели, смотрели, ломали головы, но ничего не могли понять. Грудь и надхвостье у птиц золотисто-желтые,

ане

в то время как в единственном доступном нам источнике, написанном на немецком языке в 1903 году Хартертом по гималайским материалам, ясно сказано, что самки красного вьюрка окрашены в серовато-бурый цвет. Новый вид?1 Такие выводы не следует делать скоропалительно. Нужны доказательства, а то может получиться конфуз. Тем более что все измерения (вес, размеры и форма клюва, размеры плюсны, крыла, хвоста) совпадали с известными. Нет, тут что-то не то...

Наконец, мы пришли с Лео Степаняном к предположению, что такая «необычная» ок-раскаесть не что иное, как «элементы самцово-го наряда в оперении самок». Нужны были дополнительные данные, новый материал, нужны были еще птицы. И я отправился зимовать на Тянь-Шань.

Мне удалось узнать, что красный вьюрок птица оседлая, круглый год живет на моренах ледников и окружающих их скалах; зимой, когда выпадает глубокий снег, птицы переходят на южные склоны, где снег быстро стаивает или испаряется, и держатся на той же высоте. Ниже 2800 метров над уровнем моря они не спускаются. На скальных полочках в самые лютые зимы птицы находят себе корм на крохотных участках альпийского луга, выбирают зерна альпийских трав и поедают зеленые ростки. Они едят то же самое, что и улары. Недаром, наверное, клюв красного вьюрка как две капли воды похож по форме на клюв улара. Только он поменьше. Красный вьюрок — как бы большая чечевица с уларьим клювом.

Летом птицы питаются насекомыми и пауками, которых, оказывается, в высокогорье довольно много. Человека, попавшего впервые на ледник, поражает обилие здесь бабочек. Откуда, казалось бы, на леднике взяться бабочкам? А к середине дня он бывает усеян ими. Объясняется это просто — горными бризами. Ночью в горах ветер дует сверху, а днем — снизу. И вот воздушными потоками на ледник заносит из нижних частей гор не только бабочек, но и таких «тяжелых» насекомых, как слепни. К вечеру всех их поедают птицы — альпийские и гималайские завирушки, краснобрюхие горихвостки, альпийские галки, горные жемчужные и красные вьюрки.

Удалось установить сроки размножения вьюрка, время гнездования и откладки яиц, проследить линьку птиц. Все это было ново, неизвестно и потому интересно. Неразрешенные загадки не давали покоя. Как же быть с окраской самок? Она по-прежнему оставалась золотисто-желтой. Неужели Хартерт ошибся?