Юный Натуралист 1984-08, страница 9

7

шую погоду. Он сгоняет утренний туман, такой плотный, что хочется мять его в ладонях и разгребать руками.

Чудесно летнее озеро, но самое прекрасное время там, мне кажется, осень.

Обрывистые склоны гор от воды до самых гольцов (так называются безлесные вершины) расцвечиваются красным и желтым. Гольцы белеют — на двухкилометровые пики ложится первый снег. В кедрачах «работают» полевки, бурундуки. Кедровки запасают на зиму орехи. Нет зверя в это время в тайге, который бы не грыз кедровых шишек, разве что копытные их не едят. С горных пожелтевших полян доносятся странные сильные звуки, словно кто-то на высоких нотах трубит в огромную трубу. Это маралы. У них разгар гона. Самцы собирают самок, бьются из-за них с соперниками.

Поздней осенью с низовьев озера в его долину врывается сырой северо-западный ветер. Это низовка. Летом она часто приходит во второй половине дня после полуденного затишья и, как правило, перед ненастьем. Однажды в октябре я видел, как идет фронт этого ветра. Он вдавливался в застоявшийся воздух над озером огромной стеной из тумана, дождя и снега. На моем берегу было так тихо, что даже вода не рябила, а над серединой озера в межгорном пространстве высилась гигантская стена из клубящегося тумана. Она двигалась быстро и постепенно закрывала горы на том берегу. А под ней, под самым подножием этой невесомой, но казавшейся очень тяжелой, туманной горы, закипала холодная вода, и ветер рвал с волн пену и брызги. Потом повалил сильнейший снег.

Озеро не замерзает очень долго. За лето оно набирает в себя столько тепла, что на центральном плесе около поселка Яйлю лед становится только в конце января или начале февраля, а южный плес вообще замерзает очень редко, не чаще чем раз в четыре-пять лет. В морозные дни озеро почти до середины гор укрыто плотным одеялом из тумана. Его сырость чувствуется особенно сильно именно в морозные дни.

Если утихнет ветер, исчезнут волны, да еще заморозит градусов под тридцать, то за одну ночь озеро задергивается тончайшим ледком, который здесь называют карамыс. Всю ночь над водой стоит легкий шорох. Это шуршат и словно позванивают льдинки, растущие на глазах. Но приходит утром верховка, разводит волну и начинает громоздить на берегу ледяной вал, словно из битого стекла.

Ветер гонит огромные, до трех метров, волны, и по склонам прибрежного хребта Корбу метет снег в тайге, навивает глубочен-ные сугробы, залепляет кедры плотным снегом, словно штукатурит их. Под его тяжестью ломаются сучья и вершинки деревьев. Поэтому они там искорежены, обломаны, у многих по нескольку вершин.

Но морозы берут свое, и однажды утром

в непривычной тишине видишь на всем обозримом пространстве озера лед. Его гладкости могут позавидовать лучшие катки мира. Когда выходишь на этот потрескивающий под тобой первый лед, словно по воде идешь. Под ним просматривается каждый камешек на дне. Иногда налима можно увидеть, окуня или бычка-подкаменщика. Отойдешь немного от берега — и под тобой черная глубина.

Засинеют, занастятся яркие мартовские снега, зачертят крыльями глухари, и начнет лед гудеть. Под лучами солнца он лопается со звуком реактивного самолета, вода проступает сквозь снег, обозначая серую трещину. В это же время летят с грохотом лавины по склонам. Часто можно увидеть, как долго клубится, не оседает снежная пыль, когда пройдет оплывина — так называют на Алтае лавины. Массу лавинного снега выносит на берег конусом, и он лежит там порой до середины лета. Иногда лавина вылетает на лед, проламывает его и уходит в воду.

Постепенно шестикилометровая ширь озерной долины наполняется сизым дыханием отогревающейся весенней тайги. Везде гремят большие и малые водопады, шуршит оседающий снег, кричат бурундуки, а на подсыхающих солнечных склонах вышедший из берлоги медведь роет сладкие корневища кандыка, ворочает камни и коряги, ворошит муравейники. Подножия гор одеваются от самой воды нежным розовым цветом — зацветает рододендрон. Над горами, перекликаясь, проходят стаи лебедей и гусей.

С каждым днем прибывает и мутнеет прозрачная до этого вода, постепенно исчезают чистые галечные места берегов. После особенно многоснежных зим вода от самого низкого уровня поднимается иногда метров на шесть. Огромный объем воды поступает в озеро всего за полтора-два месяца.

Зацветают оранжевые жарки-купальницы на полянах, в укромных серых уголках тайги синеют двухметровые акониты, а высокогорные альпийские луга покрываются синими зарослями водосбора и горечавок, розово-фиолетовыми головками левзеи — маральего корня. Цветут береза, ель и кедр. Береговые несильные ветры подхватывают облака пыльцы, выносят ее к озеру, и она ложится на воду длинными желтыми полосами.

И снова начинается сверкающее алтайское лето с оглушительными грозами, солнцем и удивительными разноцветными закатами...

Телецкое озеро — «Алтынколь» по-алтайски. «Золотое озеро»! Есть легенда о том, как оно было названо. В ней рассказывается о далеком голодном годе на Алтае, об алтайце, нашедшем огромный, с лошадиную голову, самородок золота, но так и не обменявшем его хотя бы на кусочек хлеба, потому что в бедных алтайских аилах не было ни крошки. В отчаянье забрался этот алтаец на самую высокую гору около озера и бросил в него этот ненужный теперь самородок. И стали