Юный Натуралист 1985-02, страница 48

Оно мне понравилось, я его перечитал несколько раз. Подрастет побольше — кое-что будет лепетать, пусть обязательно к моему возвращению выучит. И еще цветы, если они, конечно, дойдут.

Целую всех вас крепко.

Ваш папа».

Цветы дошли! Они лежали в маленьком бумажном пакете, на котором рукой автора письма сверху написано: «Малыш! Земля, на которой они выросли, 31 марта 1942 года полита кровью моих боевых друзей и товарищей».

И хотя в письма с переднего края ничего нельзя было вкладывать, для цветов строгая военная цензура сделала исключение.

Автор письма майор Мололкин Александр Алексеевич, а адресат его писем — тогда годовалый сын Валерка, живший в эвакуации вместе с матерью. А полк, которым командовал его отец, сражался на подступах к Севастополю.

Трудно поверить, что на земле, где буквально не осталось живого места, что-то могло расти. Дивизия вела тяжелые оборонительные бои, и совсем незадолго до письма сыну командир артполка майор Мололкин управлял огнем своих орудий, помогая прорваться попавшим в окружение двум батальонам. Кольцо окружения было прорвано, и солдаты вышли к своим, вынося раненых и оружие.

Трудно было выделить среди всеобщей самоотверженности достойнейших — в гарнизоне обороняющегося Севастополя не было слабых духом. И среди его защитников артполк майора Мололкина был в числе самых боевых частей.

Гордостью за свой полк пронизаны строки

другого письма: «Радостную весть принес мне комиссар — полк представляется к присвоению гвардейского звания. Я горд за славу при-морцев, горд за наших героев-артиллеристов. Мы все гордимся нашей Родиной, воспитавшей в нас бесстрашие в жесточайшей схватке с врагом.

Перед страной, перед партией, перед народом — клянемся не жалеть жизней, выполнить долг защитников Родины до конца».

Полк и ею командир сдержали свое слово.

В нечеловеческом напряжении последних боев за Севастополь, когда над городом стояли такие тучи дыма, гари и пыли, что на летнее июньское солнце можно было смотреть незащищенным глазом, артполк, расстреляв все боеприпасы и взорвав орудия, сражался как обычная стрелковая часть в боевых порядках своей дивизии.

Последнее письмо майора Мололкина, даже не письмо, а записка, написано на узенькой полоске бумаги, на которой обычно выписываются табличные данные у артиллеристов. По почерку и по тому, что дважды ломался карандаш, было видно, что майор торопился: «...Страна с нами. Мы это чувствуем с каждым часом. Горжусь, что я в рядах славных героических защитников нашей крепости».

Как знать, может быть это был последний залп батареи...

Больше писем от Александра Алексеевича Мололкина семья не получила. В ночь с 27 на 28 июня 1942 года полк потерял своего командира. Севастопольская земля приняла в себя еще одного героя.

Письма его ныне хранятся в Музее героической обороны и освобождения Севастополя.