Юный Натуралист 1985-04, страница 27

25

Облака. Места здесь оказались хорошие: мягкий климат, просторно, а главное, не было недостатка в пище, как растительной, так и животной. В последнюю категорию угодили и какапо. Но это было только начало. Маори стали разводить собак и крыс, которых употребляли в пищу, но которым тоже нужно было чем-то кормиться. Особенно опасными оказались крысы: они ловко забирались на деревья и поедали яйца и птенцов.

Словом, к моменту первой экспедиции капитана Кука, высадившегося на Северном острове в 1769 году, многие виды животных и птиц были уничтожены полностью, некоторые — частично.

Во второй раз Кук посетил Новую Зеландию в 1773 году. Тогда на берег были выпущены кошка, собака, а также овцы, свиньи и козы — пусть себе плодятся на новой благодатной земле! Правда, не все вышло так, как задумали. Большинство животных либо умерли, либо их съели местные жители. Уцелели только свиньи, которые нашли себе отличное пропитание: ящериц, коренья и, конечно же, ленивых бескрылых птиц.

В начале прошлого века в Новой Зеландии появились первые переселенцы из Европы. Им вполне хватило той пищи, которая была более доступной. Какапо спасло только то, что они, как и киви, были ночными птицами и реже попадались людям на глаза.

Потом переселенцы заскучали и решили придумать себе развлечение. Остановились на охоте. Для этой цели были завезены кролики, которым новые земли тоже приглянулись. А через пару лет некуда было деваться от расплодившихся в чрезмерных количествах ушастых. Нашли выход, который поначалу, видимо, показался даже умным: для уничтожения кроликов все из той же Европы стали завозить горностаев, хорьков и ласок. Однако эти представители семейства куньих не оправдали возлагавшихся на них надежд. Ловить быстроногих кроликов показалось им делом чересчур хлопотным, особенно после того, как выяснилось, что прямо под носом медленно прохаживаются не менее жирные и питательные какапо, которые и летать-то "не умеют.

Если раньше у какапо по крайней мере была возможность относительно спокойно жить в местах, где почти не селились люди — на скалистых берегах в юго-за

падной части Южного острова,— то теперь и здесь, в Фиордлэнде, им не стало житья от горностаев. Большие колонии какапо переселились на близлежащий остров Резолюшн, но горностаи в поисках добычи забирались и туда.

Охраной' природы человек занялся относительно недавно. А в случае с какапо вообще спохватился только в 70-х годах двадцатого столетия. Но оказалось, что и тревогу-то бить уже поздно. Потому что в Фиордлэнде было обнаружено всего несколько экземпляров какапо, да и то лишь самцы. Пятерых удалось отловить. Их поместили в лабораторию, где попытались создать условия, максимально приближенные к естественным, хотя дело это было заведомо безнадежное, поскольку ни одной самки обнаружить не удалось. Самцы один за другим умерли. В принципе имелись все основания для того, чтобы объявить вид исчезнувшим с лица земли, тем более что больше ни одного какапо обнаружить не сумели.

Оставался последний шанс — остров Стюарт. Вероятность того, что здесь можно найти какапо, вычислили сначала теоретически: кроликов сюда не завозили, значит, не завозили и куниц для их уничтожения. Людей здесь тоже было мало. К тому же знали, что именно на этом острове уцелела популяция киви.

Нескольких самцов обнаружили довольно быстро, и это само по себе стало неплохим достижением: значит, вид не исчез!

И вот настоящая удача! В марте 1981 года ученые нашли гнездо с самкой и тремя пушистыми неповоротливыми птенцами. Затем еще одно. За ними установили наблюдение. Всех какапо окольцевали, некоторых снабдили радиопередатчиками.

Но на острове водились дикие кошки, представлявшие реальную опасность для ставших теперь такими бесценными какапо. Уничтожить их на всем острове было делом не только малореальным, но и чересчур рискованным — кто знает, чем бы обернулась эта очередная попытка человека вмешаться в дела природы. Решили переселить какапо на соседний островок.

Там они и живут. Их мало, но они чувствуют себя в полной безопасности.

Л.ЗАХАРОВ