Юный Натуралист 1985-08, страница 46

44

рыбку прикармливать. Чуть зорька заалеет — я на реку, на свое заветное место. Спущусь с взгорка и каши овсяной да жмыху подсыплю. И рыба меня признала: тут как тут, поблизости стоит ждет.

Одним словом, уловы удавались на славу. Но в середине отпуска меня неожиданно вызвали по срочному делу в город. На Колычу я вернулся только через месяц.

Пришел как-то вечерком, расчехлил удочки, забросил. Жду час, другой, третий... и хоть бы одна поклевка. Что за наваждение! В прошлые-то разы не только мне на уху хватало, еще и соседям доставалось. А тут хоть плачь, нет рыбы — и точка!

Неужто, думаю, браконьер в мое отсутствие рыбу потравил? Сижу на рюкзаке, вздыхаю, слушаю, как над ухом звенит комар. А поплавок не шелохнется.

Взошла луна. По воде побежала зыбкая золотистая дорожка. Загляделся я на нее, задумался. Внезапно тишину пронзил резкий свист, будто озорник мальчишка забрался в осоку и вздумал рыбу пугать.

Огляделся по сторонам — никого. Только у противоположного берега пузыри и круги махонькие, точно уклейки резвятся.

Прошло минут десять. И вдруг опять кто-то громко свистнул. На поверхности показалась черная, усатая, похожая на моржа, голова.

Да это ж выдра за рыбой охотится! Притаился за кустом ивняка. Лунной-то ночью мне хорошо видно.

Выдра снова вынырнула, поплыла и вскарабкалась на большой камень-голыш. Чуткая, тугая, гибкая, блестящая. Лапы короткие, с перепонками. Поджала толстый хвост и застыла, слилась с камнем.

Приметила добычу, насторожилась и бесшумно нырнула в воду. Не прошло и минуты, как она вновь объявилась на поверхности с рыбиной в зубах, словно хвасталась уловом, и скрылась в своей норе.

Вот, оказывается, какой браконьер у моей привады объявился!

Но меня эта встреча не огорчила, а обрадовала. Ведь не каждому рыбаку так повезет: повстречать редкого и сторожкого зверя — выдру.

УЛЕТЕЛ ТИШКЯ

Жил у меня рыжий лохматый пес: одно ухо вверх, а другое — книзу. Звали его Руслан. Зимой он скучал, пугался машин, жался к заборам. А летом наши вечерние прогулки по лесным проселкам были для Руслана настоящим собачьим праздником. Стоило нам ступить на знакомую витую тропу, как пес сразу преображался. Карие глаза его с золотым донышком вспыхивали радостно, преданно и игриво. Пушистый хвост вилял от удовольствия из стороны в сторону.

Я спускал пса с поводка, и он начинал бегать кругами.

И вечно Руслан то крота из норы вытащит, то белку в орешнике облает, то за сорокой погонится. А однажды пес убежал от меня далеко и замер у куста. Повел носом, насторожился и, подняв уши торчком, прыгнул. Раздался жалобный писк.

— Руслан, ко мне!

Собака вернулась и положила к ногам пестрого хохлатого чибиса.

Я поднял птицу с земли, осмотрел — крыло у нее было повреждено.

— Что же ты натворил? — покачал я головой и потрепал Руслана за ухо. Спрятал птицу за пазуху, и мы повернули назад.

Дома я промыл, перевязал чибису рану и отвел ему уголок в сенях. Он мог там прыгать, сидеть на жердочке и даже купаться в корыте с водой. А назвал я чибиса Тишкой.

Уходя на работу, я опасался за птицу: вдруг Руслан не выдержит, забудется и бросится на нее снова. Но пристыженный пес уже не лаял и не рычал на свою жертву. Он лишь краем глаза наблюдал за ней в дверную щелку и виновато помахивал хвостом.

А спустя два месяца собака загладила свою вину. Произошло это так. К нам в подвал повадился лазать соседский кот My штук. Он ловил там мышей. Однажды, почуяв запах птицы, кот прошмыгнул в сени. Тишка не на шутку переполошился и отчаянно захлопал крыльями. Руслан, оказавшись поблизости, грозно рявкнул и кинулся на кота. Муштук перепугался и молнией выскочил на улицу. Вскарабкался на телеграфный столб и до поздней ночи кричал оттуда истошным голосом.

С той поры кот даже близко не подходил к нашему дому. А Руслан с Тишкой подружились. Частенько собака искала чибиса, а тот таился где-нибудь за дровами и чуть слышно попискивал.

Иногда чибису становилось тоскливо. Он хохлился, прятал голову под крыло и не притрагивался к еде. В такие минуты Руслан скулил, тыкался носом в мои колени, видно, он по-своему, по-собачьи просил меня развеселить птицу. Я брал Тишку на руки и говорил с ним о том, что скоро наступит тепло, зазеленеют сады и луга, прилетят из жарких стран его братья-кулики и ему снова заживется радостно и привольно. А чибис, слегка склонив голову набок, слушал мой голос. Точно ребенок, вытягивал шею, застенчиво и робко вскрикивал: «Чьи вы, чьи вы...»

Во время наших бесед с Тишкой Руслан обычно сидел рядом и, казалось, о чем-то мечтал, быть может, о том счастливом часе, когда мы снова пойдем вместе на прогулку в лес. В воздухе будет пахнуть хвоей и дымом костра. А мы будем бродить без устали до самой зари.

За зиму Тишка окреп и понемногу начал взлетать. А когда в саду зацвела черемуха, оглушительно закричали грачи на березах, а над рекой поплыли туманы, я распахнул на