Юный Натуралист 1986-02, страница 34

34

щую, и выжженную. Держал в руках новорожденного ягненка, ощущая ладонью барабанную дробь сердца. Учился владеть кнутом, седлать лошадь, читать следы.

Школа на центральной усадьбе совхоза имени Амангельды — известного в Кзыл-Ординской области животноводческого хозяйства. Здесь учат многим наукам. Койшибай к ним относится с прилежанием: перелистывает страницы истории, разбирается в законах физики, решает математические задачи.

Но как найти воду в степи? По каким признакам узнавать погоду на завтра? Какой ветер принесет прохладу, а какой — пыльную бурю? Степь — молчаливая рассказчица — многое может поведать. Она тоже дает свои уроки. И еще отец.

Чабаном отец стал в шестьдесят первом. Его, комсомольского активиста, направили в животноводство.

Солнечным апрельским утром, когда он вел свою первую отару на джайляу, ушла в космос серебристо-огненная стрела.

С тех пор шутит: «Мы с Гагариным стартовали одновременно. Он — в космос, я — в степь».

Полет первого космонавта продолжался чуть более ста минут. Четверть века почти каждый день седлает коня Жалгас Жусупов. Исключения бывают редкими, как в ту субботу, когда срочно вызвали в район.

— Придется тебе повести сегодня отару,— сказал он младшему сыну.

— Хорошо, отец,— ответил Койшибай, привычно взлетая в седло.— Вперед, Айкаска!

Айкаска — чудо, а не конь! Послушный, резвый, выносливый. Его бы воля — за день донес бы до отгонных пастбищ. Но отару водят медленно Брат Ессен рассказывал, что однажды ушли за двести пятьдесят километров от дома. Шли десять дней, только на ночь разбивая палатку.

Но на этот раз далеко уходить не надо. К вечеру отец обещал вернуться.

Весна в тот год чуть запоздала. Уже март на календаре, а в степи еще снег лежит. Правда, на проталинках пробивается травка, и овцы жадно щиплют зеленые островки.

День был не самый яркий; и солнце почти не пробивало тучи, и ветер налетал резкими порывами. А к полудню еще и похолодало, пошел снег. Ветер не утихал, он с каждой минутой становился сильнее. И в снежных вихрях было уже трудно разглядеть, не отстала ли какая овца от отары.

Хорошо, что под седлом любимый Айкаска и рядом бегут две сторожевые собаки Коблан и Орлан. С ними никакой буран не страшен. Только вот куда идти? В белой круговерти вокруг ничего не видно. Ну и что, степь — не горы с бездонными пропастями, снежными лавинами и камнепадами. Можно целый день идти вперед, ни разу не споткнувшись. Значит, вперед!

— Степь, сынок,— это книга,— говорил отец.— Она гебе о том, где сочные