Юный Натуралист 1986-07, страница 45

К счастью, прогноз не оправдался. Баран принялся мирно пастись среди коз и овец, даже не подозревая о каком-то страшном быке. А вот Твердолобый в первый же день дал о себе знать.

Баран случайно забрел на его «пятачок». Глаза быка от такой неслыханной дерзости налились кровью, шерсть на холке встала дыбом. И, наклонив башку, он устрашающе раздул ноздри. Только соперник его на сей раз оказался не из робкого десятка. Баран не стал ждать, пока бык подденет его на свои «вилы», а, наоборот, отскочив в сторону, молниеносным броском первым контратаковал Твердолобого с «фланга». Раздался сухой треск. Бык смешно крутнул башкой. Видно, из глаз искры посыпались. А баран, не давая ему опомниться, шел уже на второй штурм. Потом на третий. На четвертый «неприступная крепость» сдалась.

Бык позорно задрал хвост и опрометью бросился в сторону кишлака. Куда только делся его былой норов!

Забавно было смотреть, как за ним, вертя рогами, в клубах пыли несется баран. До самого дома гнал быка новоявленный герой.

С тех пор характер бугая в корне изменился. Он тихо и мирно пасся в стаде и никого не обижал.

ХРАБРЫЙ КЕКЛИК

Много мне приходилось слышать рассказов от друзей-охотников о самоотверженном поведении кекликов. Ну, там гордые сильные орлы, лихие кобчики — понятно... А вот ожи

дать смелого поведения от совершенно мирной каменной куропатки было как-то непривычно. И тем не менее это действительно так. Я сам убедился в этом прошлым летом.

Материнский инстинкт сохранения потомства у самки-кеклика необычайно велик. Бывали случаи, что, уводя подальше от птенцов лису или куницу, мать, прихрамывая или тяжело взлетая, сама становилась жертвой. Но птенцов своих в большинстве случаев ей удается спасти. Она учит потомство вовремя затаиться, спрятаться меж камней, в траве или в кустарнике. Идешь, бывало, по тропе и вспугнешь где-нибудь в стороне кеклика. По беспокойному крику и по тому, что он не старается сразу взлететь, понимаешь: это самочка.

Но где же ее потомство?

Тщательно осматриваешь чуть ли не каждый кустик, но тщетно. Нет нигде птенцов. И тут справа в выгоревшей траве вдруг замечаешь: кто-то шевелится. Слабо-слабо, будто ветер колышет серые пучки травы. Смотришь внимательно и тут различаешь живые комочки. Кеклики! Притворились, что мертвые. Но до чего же хитрые! Каждый птенчик лежит чуть ли не на спине, а в лапках держит пучки выгоревших трав, опавший лист или соломинки. Удачная маскировка. Не сразу и догадаешься, что это живые существа.

А мать-кеклик тем временем родниковым голосом во что бы то ни стало старается отвлечь ваше внимание. И вы повинуетесь этому святому зову. Уходите в противоположную сторону. Подальше от птенцов и их беспокойной верной матери...

В то лето на выходные дни я приехал к знакомому пасечнику в горы. Все мне здесь нравилось. И чистый воздух, и первозданные родники, и снеговые вершины, упиравшиеся свои