Юный Натуралист 1986-10, страница 38

36

да еще скрепит ее веточками растений, чтобы не расплывалась. Причем это не просто пузырьки воздуха. Слюна многих рыб-родителей имеет чудодейственную силу: стоит той же скалярии схватить слабого малька в рот, как он оттуда выскакивает здоровый и бодрый. А в пенном гнезде икра и личинка все время находятся в этой тонизирующей среде. Впрочем, конечно, не все время. Когда мальки обретают способность свободно плавать, активно охотиться, стремительно удирать, гнездо тихо и мирно исчезает. Слюна растворяется, воздух высвобождается.

Масляное гнездо гелосто-мы тоже растворяется, а с ним и скопление инфузорий. Эти колыбели существуют ровно столько, сколько нужно.

Казалось бы, подобная специализация могла возникнуть только на базе уже сформировавшейся приповерхностной икры. Так и есть. У гелостомы, макропода, трихогастра, лялиуса—типично пелагическая икра. Икринки имеют гладкую оболочку, огромную жировую каплю, удельный вес их меньше, чем у воды. У личинок в нерастворившемся желточном мешке сохраняется жировая капля, поэтому-то они спокойно держатся в пенных пузырьках. Чтобы не переворачивались, не кувыркались, желточный мешок имеет специальные выросты-поплавки, наполненные тем же жиром.

То, о чем я уже рассказал, известно давно, и ихтиологам заниматься этими премудростями лабиринтовых рыб не имело смысла. Заинтересовало их совсем другое. Обратили внимание на бойцовых рыбок. Все перечисленные выше анабантиды нерестятся прямо под гнездом. Икра, естественно, поднимается вверх, в пену. Самцу, ухаживающему за потомством, остается проследить, чтобы икринки лежали равномерно среди пузырьков,

лабиринтовых находится у самой поверхности.

Так-то оно так, но способ этот не очень-то рационален. Полакомиться безнадзорной икрой не прочь всевозможные обитатели водоема: немногие икринки, а потом и личинки уцелеют. И вот, у ряда видов лабиринтовых начинает постепенно развиваться специализация.

Гелостомы (их еще называют целующимися гурами) икру выметывают тоже на поверхность воды. И гнезда эти рыбы не делают. Но у них есть хитрый фокус, который, правда, довольно трудно подглядеть. Перед икрометанием нерестящаяся пара выпускает маслянистый секрет, он расплывается по поверхности, как прозрачное пятно. В эту вязкую массу и влипают икринки. Самец остается обычно возле гнезда, хотя это пятно назвать гнездом и язык не поворачивается. Да не очень он и охраняет свое потомство. Но у «масла» есть действительно секрет: оно под ярким солнцем начинает

быстро портиться, загнивать. В массе появляются гнилостные бактерии. Вслед за ними под масляным пятном скапливаются питающиеся бактериями инфузории, коловратки. Растет туманное облачко, растут икринки, вылупляются и тоже остаются в вязкой массе беспомощные личинки, а когда наступает пора превращения личинки в малька, то есть личинка, живущая за счет остатков желточного мешка, переходит к активному питанию, подходящий первичный, или, как говорят рыбоводы, стартовый, корм оказывается в изобилии здесь же, под пятном.

Необычно, правда? Это и есть специализация вида. У макроподов, трихогастров, лялиусов специализация пошла иным путем — они научились захватывать пузырек атмосферного воздуха, обволакивать его слюной и выплевывать к поверхности. Иной лялиус наплюет пенную горку, возвышающуюся над водой на 3—5 сантиметров,