Юный Натуралист 1987-06, страница 28

26

львятник

В первый же день на земле Эфиопии я увидел львиную голову с развевающейся гривой на... блестящей пятицентовой монете. Выйдя в Аддис-Абебе на площадь перед Национальным театром, нос к носу столкнулся с... огромным львом, голову которого венчала маленькая корона. Эта каменная скульптура установлена еще до революции во времена последнего императора — Хайле Селасие. Надо сказать, памятники с изображением льва украшают многие улицы и площади столицы, так как из всех зверей он пользуется в Эфиопии, пожалуй, наибольшим уважением.

Сказания и поверья наделили льва лучшими человеческими добродетелями: силой, благородством, умом и мужеством. Недаром самые смелые из эфиопских воинов в старые времена накидывали на плечи львиные шкуры, а на их шлемах развевались львиные гривы. Таким и запечатлели воинов скульпторы и художники.

Так велико уважение народа к мудрому и хитрому льву — символу Эфиопии, что его можно видеть во время праздничных шествий на улицах города... живого, степенно вышагивающего рядом с демонстрантами.

— Ну и что в этом удивительного? — сказал мой эфиопский знакомый Гырма Тессемма.— Разве ты еще не видел наш львятник? Пошли, тут недалеко.

Только мы миновали университет, как где-то рядом раздался львиный рык. Я даже не поверил ушам своим — львы в центре Аддис-Абебы.

Перед нами вырос зеленый остров из высоких деревьев. Толкаем калитку и входим в ухоженный садик-сквер, где, скрытая пальмами и туей, за цветниками спряталась круглая клетка-вольера. Там, под сенью джакаранды, роняющей на траву сиреневые цветы, неспешно ходили гривастые львы. Вольера была разделена на несколько секций. В одной из них старый матерый лев рвал зубами мясо, мотая от удовольствия головой. Прижимая большую кость лапой, он грозно поглядывал по сторонам.

За вольерой в сторонке стоял ты-куль — африканская хижина с остроконечной крышей, откуда появился курчавый служитель и, белозубо улыбаясь, понес миску с мясом в отдельный не

высокий домик. Он вошел внутрь вольеры и не успел толком открыть дверь домика, как оттуда выскочили львята, похожие на плюшевые игрушки. Они чуть не сшибли служителя с ног и принялись кувыркаться по песку, сбивая друг друга лапами, валяясь на спине, рыча от удовольствия. Словом, радовались по-настоящему и были очень похожи на щенят.

Этих семерых малышей растят для львятника, а может быть, для зверинца, бывшего императорского, а ныне национального дворца. В зверинце и работает Гырма Тессемма, большой знаток и защитник редких африканских животных, которых все меньше становится в Эфиопии. В некоторых из них он просто влюблен. Так, в зверинце содержится редкий вид обезьяны — абиссинская (это прежнее название Эфиопии) гвереца, или поместному, гуреза.

Я уже видел в столичных домах черно-белые пушистые шкуры этой обезьяны, распятые в виде украшений на стенах. Из-за роскошного меха были истреблены и прекратили существование несколько видов длинношерстных гверец. Этим мехом украшали щиты в давние времена эфиопские воины, а затем свои наряды модницы. В конце прошлого века ежегодно десятки тысяч шкурок красивой обезьяны вывозили из Африки. Только недолговечность моды, падение спроса на шкурки гверец помогли сохраниться виду. (Хотя до сих пор местные жители ловят черно-белых гверец варварским способом.)

— Знаешь, как оказались в зверинце гурезы? — спросил меня Гырма Тессемма.— Так еще охотился за обезьянами мой дед. Вот слушай.

Все мужчины селения вооружаются палками и, вытянувшись цепью, входят в лес. Там они шумят, стучат по стволам. Зачем? Чтобы напугать обезьян. Затем окружают высокое дерево — последнее пристанище стаи черно-белых гверец. Чтобы отрезать им пути к отступлению, вырубаются все соседние деревья. А под тем, на котором собрались обезьяны, укладываются большие кучки веток, окруженных сетью. Ловушка готова. Когда дерево с повисшими на нем обезьянами начинают подпиливать, оно дрожит. Испуганные гверецы, спасаясь, ныряют в кучи ветвей и обязательно попадают в расставленные сети. Дело сделано.