Юный Натуралист 1990-11, страница 20

18

да подвившие лепестки сорванной фиалки вдруг запахли... спелой малиной. Вот и сейчас! Запах настолько отчетлив и необычен, что не можешь отделаться от ощущения чуда. До малины еще ой как далеко, да и в Лесу-на-Ворскле, по сло-" вам Виктора, ее нет, а дружно высыпавшие апрельские фиалки удивительно пахнут душистой малиной. Почему же в цветке этого растения, весьма далекого от малины, слышен, среди прочих, и запах королевы леса? Тайна...

А как обрадуемся мы с Виктором, когда на нас из чащи леса выйдет пугливая косуля. Замрет, оценит обстановку, убедится, что мы неопасны, и спокойно, грациозно, бесшумно, с достоинством удалится. Словно вся Природа в ее лице выйдет к нам, людям, навстречу, посмотрит испытующе и с тревогой: как мы, цари природы, живем — без царя в голове?

Поехать в заповедник Лес-на-Ворскле, что в Белгородской области, меня заставило желание самому увидеть почти не тронутый человеком кусочек дикой природы, расположенный посреди индустриально развитого района,— вековую дубраву, где многим деревьям по триста и более лет. А может быть — как знать? — удастся взглянуть на дубраву глазами самого Петра I, приметившего ее зимой 1709 года по дороге из Сум в Воронеж. Санный путь царя пролегал вдоль реки Ворсклы, на правом берегу которой, среди заснеженных степей, темнела эта дубрава, наводившая некогда страх на воинственных степняков-кочевников, в оторо

пи останавливавшихся перед нею, полной диких зверей и непролазных дебрей. Разгоряченные степняки осаживали перед такими лесами своих взмыленных низкорослых лошадок, поворачивали назад, в степь, от греха подальше.

Во времена Куликовской битвы леса в лесостепной полосе европейской части России занимали не менее сорока процентов всего пространства. В 1388 году митрополит Пимен, проезжая по этим местам, записал: «Нигде бо видети человека, точию пустыни велия, и зверей множества: козы, лоси, волцы, лисицы, выдры, медведи, бобры, птицы: орлы, гуси, лебеди, журавли и прочая...» Позже, в XVII веке, началось массовое сведение лесов: нужны были новые участки под пахотные земли. В конце прошлого века леса составляли здесь только восемь процентов всей территории, а ныне и того меньше. В извечной и долгой борьбе леса со степью степь в этих краях, похоже, победила окончательно. И тем более важно сохранить те лесные урочища, что еще уцелели. С этой целью и создан в Белгородской области, у поселка Борисовка, заповедник Лес-на-Ворскле — Заказная Роща, как раньше называли заповедные леса.

...Пушатся салатовой дымкой первой листвы деревья и кустарники — оттеняют мощь дубов-патриархов, еще голых, черных. Я люблю их, добродушных великанов нашего древостоя. Неторопливые в росте, дубы не спеша, основательно выгоняют побеги, кучно и густо ветвят крону. Очень солнцелюбивы: каждой веточкой тянутся к свету. Потому-то, кстати, их ветви такие корявые, изломанные. Дуб охотно растет в компании с другими деревьями, но не потерпит, если хоть одна чужая ветвь затенит его. Под прикрытием дуб замедляет, а то и вовсе прекращает свой рост. Недаром лесоводы говорят: «Дуб любит расти в шубе, но с открытой головой».

Славянская прародина находилась в зоне дубов, и у славян издавна существовал культ дуба. Это дерево посвящалось Перуну — верховному божеству славянского языческого пантеона. Вплоть до недавнего времени дубравы сохраняли первенствующее место в обрядности. Так, еще в XIX веке кое-где бытовал обычай: деревенский свадебный поезд после венчания трижды объезжал одиноко стоящий дуб.

Современный советский ученый Евсей