Юный Натуралист 1992-02-03, страница 20

УТОЧКА ГАГА

Да, добычу гагачьего пуха можно наладить, если дружно взяться ли дело. К возрождению этого древнейшего народного промысла надо срочно привлечь поморов, которые живут в тех краях, где гнездится гага.

Так считает Татьяна Серафимовна Попом арена. старший научный сотрудник Всесоюшого научно-исследовательского института охраны природы и заповедного дела. Она, как специалист по водоплавающей птице Белого и Баренцева морей, в последние годы занималась проблемами сбора гагачьего пуха.

Конечно же, агитируя за воссоздание старинного ремесла, неразумно просто взывать: «Люди добрые, включайтесь в сбор пуха!», а надо сразу же позаботиться о том, чтобы за каждым сборщиком (или группой) закрепить на долгое время определенный участок земли, где утки строят гнезда. И это еще не все. Необходимо, говорит Пономарева, закупочные цены на пух привести в соответствие с затратами на сбор и стоимостью самого сырья (в Канаде килограмм пуха стоит 450 долларов). Тогда собиратель, заинтересованный в том, чтобы на его участке гнездилось как можно больше птицы, будет охранять и свой участок, и саму гагу. И возрождение прекрасного промысла повлечет за собою другое, не менее прекрасное явление — увеличение численности гаги.

Т. С. Пономарева: «Крупная, доверчивая, хорошо заметная птица. Легко становится добычей браконьеров. Самая желанная добыча — крупные яйца гаги,

их выгребают до одного, не удосуживаясь проверить, не насижены ли они».

Как может после этого продлиться утиный род? Откуда возьмутся утята? Не с неба же упадут. Если не принять срочных мер, гага на неохраняемых территориях в ближайшее время исчезнет совершенно.

Утешает лишь то, что наши северные заповедники сумели сохранить у себя гагу как вид и воспроизвели ее численность. Но это касается только заповедных мест.

На земном шаре обитает четыре вида гаги. Все они дают пух — самый лучший в мире естественный утеплитель. Промысел пуха в нашей стране можно связывать лишь с европейской гагой, которая гнездится на островах Белого и Баренцева морей.

В конце января или в начале февраля утки из мест зимовки отплывают на родину. Добравшись вплавь до островов, отдохнув, птицы парочками расходятся и выискивают хорошее местечко для гнезда. Утка и селезень роют ямку глубиной сантиметров десять, устилают ее травинками и веточками. Вот и гнездо. Самочка откладывает крупные голубоватые яйца — 4—6, а то и больше. Она нащипывает с брюха и с нижней части груди темно-серый длинный пух, наполняет им гнездо и садится насиживать. Время от времени наседка выбирается из гнезда на прогулку. Но, уходя, никогда не забывает прикрыть яйца пухом. Поплавает в море, поныряет, наестся досыта и возвращается, снова садится на яйца. А яйца за время ее отсутствия нисколечко не остывают: они лежат под самым теплым на земле пуховым одеялом.

Наконец появляются птенчики. Обсохнет малыш и уже стоит на лапках, готов бегать и плавать. Глядишь, и его братцы и сестрички тоже обсохли. И мама-гага, не мешкая ни минуты, уводит свою пушистую семейку к морю, увлекает детенышей в воду, учит плавать, нырять, добывать пищу... К гнезду, доверху наполненному пухом, ни утята, ни утка никогда не возвращаются.

Сам промысел несложен. И что важнее — необременителен для птицы. Стоит сборщику нагнуться — и полны пригоршни пухом. Единственное, что требуется от собирателя,— промышлять лишь после того, как птицы покинули гнезда.