Костёр 1960-06, страница 11

ь

В бухту лишь иногда заходила шальная волна, накатывалась на берег и, едва коснувшись кормы лодки, рассыпалась пеной и брызгами.

Лодка была вытащена на берег по самой большой воде. Значит, орнитолог все-таки караулил ее.

Постояв у воды, Виктор побрел к озеру. В полусотне метров от кордона, у самого берега, он спугнул выводок крохалей. Утка, тревожно озираясь, поплыла к середине; за ней, как нанизанные на нитку, потянулись утята. Их можно было подбить палкой.

Виктор вернулся к кордону.

Орнитолог уже стоял возле дома и смотрел на середину пролива, где вздымались неторопливые волны. Отсюда они казались игрушечными, но Виктор знал, что даже моторные баркасы остерегаются выходить в море в такую

ПОГОДУ.

%J

— Старайся не ходить без нужды около озера, — сказал орнитолог не оборачиваясь, — не стоит беспокоить выводки.

Виктор промолчал.

— Ну что ж, можно спать дальше. А жаль... Очень жаль! Ты будешь спать?

Вопрос был обращен прямо и не ответить было нельзя.

— Нет.

— Захочешь есть — ложись спать.

Виктор давно уже хотел есть. Вчера они позавтракали, но продуктов с собой не взяли, рассчитывая вернуться рано.

— Я не хочу есть, — сказал Виктор.

Орнитолог вошел в дом. Виктор слышал,

как скрипнула кровать. Этот скрип показался ему нестерпимо обидным. Он понимал, что орнитолог не мог ничего поделать, но он должен был вести себя как-то иначе. Как — Виктор не знал. Но орнитолог должен был знать.

«Если хочешь понять, каков человек в море, нужен шторм», — вспомнил Виктор слова отца. Вот и пришел шторм. Но не было ни борьбы, ни громких команд, а только шум ветра, скрип кровати да щемящая пустота в желудке.

Первый день на острове не принес никаких изменений.

Утро второго дня — тоже. Виктор побродил в кустах, набрал пригоршню незрелой матово-зеленой черники. От нее было вязко во рту и болели десны. Они оба выспались на неделю вперед, и теперь Виктор, лежа на груде высохших водорослей, от нечего делать разглядывал в бинокль городские дымы. Где-то там, у рыбозавода, стояли на якорях два траулера, принадлежащие заповеднику. Они-то могли выйти в море. Но Виктор не ждал помощи.

Наблюдатели часто уезжали на несколько дней. Искать их не будут, во всяком случае — так быстро.

Отложив бинокль, Виктор взглянул на спину орнитолога, обтянутую штурмовкой. Он понимал, что сейчас можно было только ждать. Но то, что этот человек и теперь оставался самим собой и так же, как раньше, писал в блокноте, почесывая карандашом голову, вызывало раздражение.

Виктор поднялся и побрел в лес.

— Только не ходи к озеру, — сказал орнитолог.

— Как же!.. Там выводки, — с вызовом проговорил Виктор. — Они могут умереть со страху.

Орнитолог с удивлением посмотрел ему вслед и снова уткнулся в блокнот.

Виктор прошел несколько метров, и путь ему преградила береза. Она почти лежала, выворотив из земли корни, покрытые пластами мха. Но она еще жила — листья были зелеными. Где-то он читал, вспомнилось Виктору,

2 «Костер» № 6

9