Костёр 1960-07, страница 16

— Пошли прогуляемся.

Я подчинился безропотно, я теперь считал своим долгом безропотно подчиняться Кольке. Он как-то сразу стал старше.

Мы шли поселком, брели скользким полем, пока не прорезались первые звезды. Молчали.

— Хорошо, что еще у мамки я остался,— глухо проговорил Колька. — Все-таки легче. Хоть радость есть в жизни.

И хотя прежде я не считал Кольку таким уж радостным приобретением, сейчас поддакнул без криводушия:

— Ага. Хоть воспитает тебя. В люди выведет. Ты кем хочешь стать?

— Не буду я астрономом, — угрюмо ответил Колька. — Я танкистом стану или пулеметчиком. На фронт удеру.

Он был прав. Я сказал:

— И я с тобой. Вместе будем мстить. А метеорит... так пусть он будет совсем твой. Я на него только ногой наступил... Хочешь, еще ножичек тебе отдам? Со штопором. И шило есть...

Мы пошли обратно. Наступил тот час, когда прилетел небесный гость.

— Между прочим, — начал Колька, — это ты тогда здорово подметил. Метеорит-то железный. Так называемый сидерит. В нем пуд весу, наверное, будет. Помнишь, безрукий говорил— осколок в ребро...

— Так то про ведро, — возразил я, — а из метеорита целый снаряд выйдет.

Колька подумал.

— Два, не меньше.

Утром следующего дня небесный камень был снова завернут в вельветовую куртку, взвален на плечи и отнесен в школу. Его бросили между ржавой трубой и треснувшей сковородкой.

Так закончилась история» метеорита «Долгая лужа». Он пошел на переплавку в мартены. Что из него отлили — снаряд ли, дверную ли ручку)—не знаю. Но достоверно одно: это был первый в истории человечества факт использования богатств космоса для нужд земной промышленности. И это наша с Колькой заслуга. Точнее — одного Кольки. Я только наступил на метеорит ногой.