Костёр 1960-07, страница 49

правил поведения слуг-музыкантов отвечал Гайдн. Он же отвечал и за качество исполнения музыки, так как был дирижером. Он должен был сочинять любую музыку по требованию князя, не имея никаких прав на собственные сочинения — они тоже принадлежали князю, как и сам Гайдн.

И даже одеваться он не мог по своему желанию и вкусу. Форма одежды — от чулок до парика — была установлена князем.

Тридцать лет прожил Гайдн у Эстергази и все тридцать лет оставался «крепостным слугой». Так называл себя он сам, таким считал его и князь Николо Эстергази.

И все-таки композитор Гайдн был веселым человеком!

* *

Одна его симфония — «Прощальная» — кончается музыкой, которую можно назвать скорее грустной, чем веселой. Но именно об этой симфонии вспоминается, когда хочешь рассказать о Гайдне — жизнерадостном и добром человеке.

Музыкантам князя Эстергази долго не давали отпуска и не платили денег. Их «папаша Гайдн» не мог добиться этого никакими мольбами и просьбами. Загрустили оркестранты, а потом стали роптать. Уж на что умел Гайдн ладить со своими музыкантами, а тут и его перестали слушаться — работать, репетировать стало трудно.

князь требовал исполнения новой симфонии на предстоящем празднике.

И Гайдн написал новую симфонию.

Что это за музыка, князь не знал, а может быть, и не очень интересовался — в этом-то он

вполне доверял своему капельмейстеру. Но только оркестранты вдруг проявили необыкновенное рвение к репетициям...

Наступил день праздника. Князь заранее сообщил гостям о новой симфонии, и теперь они с нетерпением ждали начала концерта.

Зажжены свечи на пюпитрах, раскрыты ноты, приготовлены инструменты... Вышел плотный, коренастый «папаша Гайдн» в парадной форме и свеженапудренном парике. Симфония зазвучала...

Все с наслаждением слушают музыку — одна часть, другая... третья... наконец, четвертая, финал. Но тут оказалось, что у новой симфонии есть еще одна часть — пятая и притом медленная, грустная. Это было против правил: в симфонии полагалось писать четыре части, и последняя, четвертая, должна быть самой живой, самой быстрой. Но музыка прекрасная, оркестр играет очень хорошо, и гости снова откинулись на спинки кресел. Слушают.

...Грустит и как будто немного жалуется музыка. Вдруг... Что такое? Князь гневно хму* рит брови. Один из валторнистов отыграл какие-то такты своей партии,' закрыл ноты, затем аккуратно сложил свой инструмент, потушил свечу на пюпитре... и ушел!

Гайдн этого не замечает, продолжает дирижировать.

Льется чудесная музыка, вступает флейта. Флейтист сыграл свою партию, так же, как валторнист, закрыл ноты, потушил свечу и тоже ушел.

А музыка все продолжается. Никто в оркестре не обращает внимания на то, что уже второй валторнист, а за ним гобоист, не торопясь, спокойно покидают сцену.