Костёр 1966-12, страница 50

СдЬанна^

собака

Е. Верейская

Рисунок Т. Тхсеиофоитова

Недавно скончалась старейшая детская писательница Елена Николаевна Верейская. Не только вы, ребята, но и ваши папы и мамы читали ее книги «Таня-революционерка», «В те годы», «Три девочки», «Горничная Маша» и другие. В декабре этого года Елене Николаевне Верейской должно было исполниться 80 лет. Она не дожила до этого дня. Но с нами остались ее книги, умные и добрые.

Мы печатаем один из последних рассказов писательницы.

Мое знакомство с этой огромной овчаркой продолжалось не больше получаса, и я даже не узнала ее клички, но запомнила ее на всю жизнь.

Мы с мужем путешествовали по Кавказу и на несколько дней остановились в местечке Шови на Военно-Осетинской дороге. Шел сентябрь. Турбаза была уже закрыта, но еще оставались в ней хозяева, а мы были единственными обитателями. Каждый день возле базы слонялись три-четыре, видимо, бездомные собаки, и повар Мария Ивановна гоняла их и ворчала на туристов, привадивших этих собак. Мы, конечно, тоже тайком, подкармливали их.

Однажды в ясное солнечное утро мы решили подняться на одну из высоких гор, окружавших поселок. Сначала шли долиной бурливой горной речки с красивым названием Чанчахи, потом у самого подножия горы свернули на тропу, уводящую в лес. Сразу начался крутой подъем. Лес был старый и могучий, под широкими кронами гигантских сосен, дубов и платанов стоял полумрак, и было прохладно. По обеим сторонам тропинки лежали увитые плющом стволы огромных деревьев, поваленных бурями. Мы долго шли этими джунглями, потом лес стал редеть, и тропинка вывела нас на широкий альпийский луг. Ослепленные солнцем, мы остановились. Навстречу нам, болтая и смеясь, спускалась по тропке компания молодых девушек, а впереди бежала большая лохматая светло-рыжая собака.

Увидя нас, девушки сразу остановились и умолкли. Остановились и мы. Я так и ждала, что вот сейчас собака с лаем набросится на нас. Я знала, как свирепы эти кавказские овчарки. Но собака спокойно подошла к нам вплотную и внимательно стала обнюхивать. Я попробовала погладить ее по голове, она приняла это вполне благосклонно и даже чуть-чуть пошевелила пушистым хвостом.

Мы двинулись дальше. Девушки стояли на месте и молча разглядывали нас с нескрываемым любопытством.

Здравствуйте, девочки!— сказал привет-

и

лпво мои муж, когда мы поравнялись с ними.

— Вы откуда? — спросила я.

Девушки застеснялись и зафыркали, прячась друг за друга. Только одна, самая бойкая, показала на мешок, висевший у нее за плечами.

— О-рэхи... там... — ответила она, кивнув головой на заросли орешника высоко на горе.

— О-о! Сколько набрали!

Девушки кивнули нам и быстро стали спускаться. Но не успели мы пройти и десятка шагов, как снизу донесся звонкий крик:

— Слю-ушай!.. Куда пошё-ол?

Мы оглянулись. Девушки кучкой стояли уже далеко внизу и смотрели на нас.

— Тоже за орехами! — крикнул муж и помахал им кепкой.

— Так это же они не нам кричат, а собаке,— сказала я ему, — видишь, собака почему-то идет за нами.

— Нет, нам!—возразил он.— Во-первых, собаке они не станут кричать по-русски, а потом они же не зовут ее, есть же у нее кличка.

Девушки помахали нам руками, крикнули что-то на своем языке, должно быть, смешное и, расхохотавшись, побежали вниз. Пока мы стояли и смотрели им вслед, собака подошла к нам и остановилась, пытливо глядя то на одного, то на другого.

— Иди же домой! — сказала я ей и пока

зала рукой вниз. — Беги за хозяйкой!

повторил

Не понимает она по-русски, муж. — Пошли!

Подъем становился все круче. Мы оба были уже немолоды и, опираясь на палки, поднимались в гору очень медленно. И рядом так же медленно поднималась и овчарка.

Что ей от нас нужно? — удивлялись мы.

Солнце начало припекать, становилось жарко. В стороне от тропки лежал толстый поваленного дерева.

Давай отдохнем!—

ствол

— предложила я. Мы свернули с тропки и направились к дереву. Собака так же — нога в ногу—шла ря-

46