Костёр 1966-12, страница 7

5.

Ефрейтор противотанкового дивизиона эстонского корпуса орденоносец Аугуст Мете в сентябре 1944 года с боями вернулся в Эстонию, освобожденную от гитлеровцев.

Соскочив с понтона, он схватился руками за обод колеса, всей силой стараясь повернуть его. Навалились и другие артиллеристы, и орудие двинулось вперед, оставляя глубокие следы в желтом песке.

Установив орудие на огневую позицию, Аугуст поднял голову, стер со лба капли пота и огляделся. Где-то далеко впереди пылал огромный пожар и дым закрывал полнеба. На берегу виднелись домики эстонской деревни с высокими крышами. Серебристые ивы склонились к воде. Наконец-то Эстония!..

Последняя, бесконечно яркая вспышка зачеркнула картину родной земли.

Мир погас.

Осколок разорвавшейся рядом мины полоснул Аугуста на лицу, по глазам. Больше он ничего не видел. Никогда.

Он не видел врачей, что склонялись над ним. Не видел вагона поезда, который вез его так долго. Только чувствовал боль, слышал приглушенные голоса да стук колес на стыках.

Потом наступила тишина. Ему сказали, что это Тбилиси, Грузия.

Опытный русский хирург, профессор, уверял Аугуста, что ему и то повезло, Пройди осколок миллиметром глубже...

Аугуст молчал.

Что он умеет? Работать топором. И только. И то не умеет, а умел. Слепых плотников не бывает.

Аугусту нужна была помощь, срочная помощь. И он получил ее. Это не была медицинская помощь в прямом смысле слова, хотя оказал ее все тот же русский хирург с мягким баском:

— Брось грустить, парень! — сказал он Аугусту. — Ты будешь лечить людей. Становись массажистом. Силы у тебя хоть отбавляй, а глаза массажисту ни к чему. Глаза видят только кожу...

Вернувшись в освобожденную Эстонию, Аугуст Мете пришел в Министерство здравоохранения и сказал:

— Хочу быть массажистом. Учите.

И уселся за парту в Таллинской медицинской школе.

Старинное здание, отведенное под школу, стоит на обрыве, где дикий плитняк нависает над каменной кладкой крепостной стены.

Этот дом над обрывом я видел в родословной Унгерн-Штернбергов, на старинной гравюре, в XVII веке тут было их родовое гнездо. Наверное, прадеды Метса под плеткой надсмотрщика возвели его — и Аугуст по праву вошел сюда.

6.

Его пальцы, пальцы плотника и солдата, постепенно приобретали гибкость и чувствительность. Осязанием он постигал недоступные зрячему тайны каждого бугорка, напряженного

5