Костёр 1968-03, страница 29
Все хорошо? -Как обычно, спросила мама, -ответил папа. Галка дома г и тут же вспомнил: конечно. Ну, ты не шепо- Дома, — сказала мама и вздохнула. Что нибудь случилось? — спросил папа — Ах, да, часы. Жалко, расстраивайся. Ведь не нарочно она это сделала. Мне с тобой нужно поговорить, том сказала мама. — Идем в комнату. — Что, прямо сразу? — Немедленно, — прошептала мама. Снова стало тихо. За закрытой дверью, словно вдалеке, шелестел мамин голос. Папа молчал. Потом послышался его голос: Это не серьезно. Мама в ответ опять зашелестела что-то очень быстро и настойчиво. Папа сказал: — Ну, хорошо, давай ее сюда. Мама вышла в коридор и, не заглядывая в кухню, позвала Галку. Папа сидел на тахте, на нормальной тахте, но она казалась маленькой, почти кукольной по сравнению с папой. Мама села рядом с с ним, сложила на коленях руки и сразу тоже стала маленькой, словно внезапно превратилась в девочку. — Здравствуй,— режили, деда пережили, отца пережили, меня уж не переживут. Может, оно и к лучшему..,. Но вот мама мне сказала, что ты тут бунтует^ роила? — Я бунт не устраивала. — Ну вот,—папа обернулся к маме, — я же говорил. — Галочка, — сказала мама, вчера ты меня слу- мне заявила, что отказываешься шаться. Неужели ты будешь это отрицать? — Я не отрицаю. — Значит, это правда? — спросил папа. — Правда. — Ну, так это и называется бунт. А зачем папа, сказал па па. — Здравствуй, как прошел полет? — Нормально. А как у тебя дела? — Нормально. Уголки папиных губ дрогнули, и лицо его сразу стало таким знакомым, домашним, таким папиным, что Галке захотелось броситься к нему, обнять, извиниться за часы или сделать что-нибудь, отчего все станет по-прежнему. Так бы оно, возможно, и случилось. Но рядом сидела мама. Она смотрела на Галку трагическим взглядом. Она была сейчас совсем не такой, как папа. И перед ней почему-то извиняться не хотелось. Галка осталась на месте. — Ну, вот что,— сказал папа.— Часы мы вспоминать не будем. Мама мне все рассказала. Бывает и на старуху проруха, а ты у нас пока не совсем старая. Часы, конечно, жалко: сними еще мой прадед по морям плавал. Прадеда они пе тебе это нужно? Галка промолчала. — Ты про Пугачевский бунт слыхала? — Слыхала. — Пугачев для народа воли требовал. А ты чего требуешь? Ведь просто так никто не бунтует. Что же тебе нужно? — Она сама не знает, что ей нужно, — сказала мама. — Она хочет, чтобы перед ней на цыпочках ходили. — Это мы с тобой так думаем, — сказал а интересно, что она думает. Или, может, вообще все это чепуха и разговора не стоит, а, Галка? — Папа говорил спокойно и дружелюбно, как всегда. А Галке было как-то неважно. Не то чтобы она чувствовала себя глупой, но умней тоже не чувствовала. — Ну, ладно, — сказал папа,— что было, то прошло. — Но она отказывается делать уроки! — воскликнула мама. — А это почему? — спросил папа. — Не хочешь нас слушаться — не слушайся, пожа луйста... — Что ма от встала. — А Даже ты говоришь! волнения даже ма- при- что, сказал папа. интересно посмотреть, что из этого получится. Только не понимаю, при чем тут уроки. Уроки ведь от нас не зависят, они сами по себе, а, Галка? Самое неприятное для Галки было в том, что папа не удивлялся. Он даже как будто соглашался с тем, что Галка может поступать как ей вздумается. Только он хотел понять 4 «Костер* JY° 3 |
