Костёр 1968-03, страница 7

КОМАН

А

ОРЗЫХ

МАЛЕНЬКАЯ ПОВЕСТЬ

Газиз Мухамешшин Рисунки А. Сколозубова

■и

J

Деревня наша невелика, но и другим большим не уступит — захватила самое красивое место.

Сразу за картофельными полями начинается лес. У этого леса и название есть — Кышкужа. Летом и осенью мы ходим сюда собирать ягоды — ежевику, малину, чернику.

Иногда мы спорим насчет названия леса:

— «Кышкужа», а вернее «кышхужа»,— утверждают ребята постарше, — значит «зима-хозяйка». Она хозяйка этого леса, больше никто!

Может, и вправду так. Ведь «кыш» по-татарски — зима, «хужа» — «хозяин», «хозяйка». Но мы все-таки не соглашаемся с этим:

— Вот и неверно, — говорим мы. — «Кышкужа» — это все равно, что «кышки ужа» — «зимний ужа».

«Зимний»-то понятно, а вот что такое «ужа», не знает никто. Мы спорим уже несколько лет, и никто еще друг друга не переспорил. Да, откровенно говоря, никто и не хочет кончать спор. Куда интереснее спорить, а если надо, то и... подраться!

Возле самого леса поблескивает круглое, как тарелка, Малое озеро. Чуть подальше протянулось обросшее камышом, белыми лилиями и желтыми кувшинками Большое озеро. Из него берет начало глубокая извилистая река Ик с обрывистыми, крутыми берегами. По озерам и по реке мы катаемся на лодках, ловим рыбу, купаемся. А какое наслаждение нырять с крутого берега вниз головой!

На лугах вдоль реки растут всякие съедобные травы: щавель, дикий лук, борщевник. Мы ими так объедаемся, что даже языки наши становятся зелеными.

За деревней есть Вишневая горка — летом на ее склонах поспевает много .вишни. Зимой мы катаемся с этой горки на санках и лыжах. Сразу же за горкой начинается огромный, густой смешанный лес. Он уходит далеко-далеко — до самых берегов Белой. В этот лес мы ходим за земляникой. Иногда взбираемся на березы — играем в разведчиков. Только лесник не очень-то любит наши игры. Увидит — ругается, что ветки зря ломаем. К нам, как нарочно, всё злые лесники по-

\

V

I I

\

Ч\

L

падают! Почему-то наши, деревенские не идут на эту работу — все больше из других мест приезжают: из Минзелли, из Актаныша, из Чаллы. А один был, говорят, даже из города Перми. И все они очень здорово охраняли лес — рубить его, воровать не позволяли.

На поляне, поросшей душицей, они ставили пятистенные срубы. Некоторые даже баньки себе строили. Да только не приживаются у нас лесники — поживут, поживут, да и пропадают куда-то, словно в воду канут. Но вот последний из них задержался, хоть и сруба

себе не поставил.

С тех пор, как он приехал в Кэккюк, произошли удивительные, необыкновенные события.

Сын лесника, по прозвищу Партизан, вовлек нас в Команду... Борзых. А было это вот как.

12