Костёр 1968-03, страница 8

Костёр 1968-03, страница 8

2.

Однажды в жаркий день мы лежали на берегу Большого озера. Только что наловили рыбы и теперь жарили ее на костре. Тут, запыхавшись, прибежал Насыр. Вокруг бедер он повязал майку, а свои драные штаны

что вытво-

а?!

Воздух оглашался неистовым хриплым блеянием...

держал в рукэх. Он уставился на рыбу, понюхал воздух и пропел:

— А я что зна-а-ю! А я что зна-а-ю! Сказать?

— Говори, если тебе мо/. :зть невтерпеж! — отвечали мы.

— Пару окуньков дадите — скажу! — заявил Насыр, придвигаясь к костру.

— Ишь ты, хитрый! — закричали мы. — Больно нужны нам твои новости!

Насыр все-таки выторговал у нас хвост красноперки и объяснил, что в Кэккюк прибыл новый лесник, и что у него есть сын, по прозвищу Партизан. Мы так обрадовались этой вести, что отдали Насыру целую красноперку. Ведь не каждый день приезжают к нам в деревню новые мальчишки! Тем более, по прозвищу Партизан.

Перебивая друг друга, мы засыпали Насыра вопросами:

— Какой он из себя, этот мальчишка? Большой?

— Сильный? А ты с ним бороться не пробовал?

— Какие у него мускулы?

— И по-русски он здорово разговаривает?

Насыр между тем проворно управился с рыбой.

— Плотвичку дадите — расскажу, — облизывая губы, проговорил наш приятель. — Да чтобы пожирней была!

— Эх ты, обжора! — рассердились мы.

Но нам не терпелось узнать подробности про Партизана, и поэтому кто-то расщедрился — подкинул Насыру маленького окунька.

По словам Насыра, Партизан был самым обыкновенным мальчишкой, немного постарше нас.

— Пошли, ребята!—закричали мы все разом. — Пошли, посмотрим на приезжего!

Мы и сажу с губ не стерли, и замызганных коленок не помыли — всей гурьбой помчались в деревню.

На краю деревни, возле леса стоит изба. Лесников сначала поселяют в ней. И вот, запыхавшись, мы прибежали к этому дому. Но во двор войти не осмелились. Сквозь дыры в плетне тоже все хорошо было видно. На наше счастье, Партизан был во дворе. Он привязал белую козу за рога к воротам хлева, а хвост ее зажал в руке. Бедное животное задними копытами скребло землю, словно собака, и, бодая ворота, подпрыгивало, как на горячей сковородке... Воздух оглашался неистовым хриплым блеянием.

Мы в жизни не видали такого зрелища!

— Погубит козу, непутевый! — проговорил Насыр в сердцах.— Приехать не успел, а ряет!

— Вот как мучает,

— Тише, услышит!

— Прямо, услышит то шуме!

— И вправду, он, зан — будто фашиста орать.

— Тоже мне ты слыхал, как И где ты видал кого партизана?

— А взрослого-то партизана ты видел?

Тут Раилэ, которая во все глаза глядела на козу,

оцарапала нос об острый прутик, торчавший из плетня. Сначала наша подружка тихонько захныкала. А когда мы сказали, что у нее кровь идет из носа, она заплакала почти громко. Но в эту минуту из дома вышла молодая женщина, неся в руках черную курицу со

связанными лапами.

— Мать Партизана, — прошептал Насыр.

— Тсс!..

Мы замерли — даже Раилэ перестала плакать.

— Чья эта коза, сынок? Отпусти-ка ее! Зачем ты ее мучаешь, бедную? — спросила женщина.

— Пусть в другой раз не ходит! Урок ей будет! — проворчал Партизан, не глядя на мать.

— Отпусти, говорят, не мучай. Ну-ка, зарежь вот курицу. Отец в лесу, если ждать его — опоздаю с обедом.

Мы вздрогнули и в испуге переглянулись. Всерьез говорит эта женщина или шутит? Ведь мы даже близко не подходим к тому месту, где режут скот, а тут...

Партизан отвязал козу, оседлал ее и, волоча ноги по земле, объехал двор. Коза скинула мальчишку, протиснулась сквозь плетень, и, поднимая пыль, умчалась прочь. Партизан подошел к матери.

— Ну, давай, — сказал он.

Партизан схватил хохлатку за крылья и пошел в сарай. Немного погодя он вновь появился, неся бездыханную курицу, и крупными шагами, как взрослый, направился к дому.

На этом закончилось наше первое (хоть и сквозь плетень) знакомство с сыном нового лесника. Знаком-

— в таком-

как парти-заставляет

сказал! Откуда орут фашисты? такого малень-

б