1 2 3

о о р

4 5

О о

11111 2 2 2 | 2

6 7 8 9 10 11 0 0 0 0 0 0

0Ш

1 1

1

2

О

ООО

1 1 1

2222222222

ЗРЗЗЗ 3 333333333333333

111111

44444 4 444

5 5 5 5 515 5

6 6 6 6 6 6 6

искали

7 7 7 7

Mi

/

7 7

555555555555

6666666666

О

э 7 8 9 10 11 12 13

Нафшульев 9 9 9 9

5

6

П77

8

17 18 19 20 21 22 23 24

999 99999

111111

сил рс£<нйим*л£ Mjt С

«7/Шиш*. т с

31 32 33 за 35 36 37 38 39 40

0000000000 11111111

с

1 1'

1 1'

Ехали вместе, и в проходную вошли

вместе, и пропуск нам выписали один на двоих, и вдруг тезка говорит:

— Здесь расстанемся. Тебе в ту сторону, а мне в эту.

Я даже испугался: «Что ты, когда такое было?» Он ведь все равно что я сам, и блокнот у нас общий, и вечная ручка. А он предъявляет бумажку, а на бумажке штамп совсем другого журнала, не пионерского, не «Костра».

— Понял теперь? И не ходи за мной хвостом, у меня свои задачи. Меня, например, турбина интересует. Мой редактор просит, чтобы я написал про турбину.

Стало мне обидно. Подумал: пусть его, ладно, хоть бы спросил, мне, может, турбина тоже нужна. И ушел.

Часа через два вернулся в заводоуправление и вижу — сидит, как сидел, в коридоре на стульчике:

— Жду Главного, смотреть чертежи. А у вас, у мелкоты, какие успехи?

Ну, я не таился, рассказал про кузнечный цех — как ухает там и грохочет, и крутятся вентиляторы, огромные, вроде авиамоторов с пропеллерами.

— Хочешь, чем сидеть, пойдем пока к кузнецам?

Нет, не желает: «Сам пиши про вентиляторы».

— А на стройку дома культуры? Зал на тысячу сто человек, сцена поворотная, ее, кстати, сделали тут же на заводе, в тридцать третьем цеху!

Опять не согласен: «Сам пиши про сцену! Что ты ко мне пристал? Мой читатель твоему не чета — турбина мне нужна, понимаешь?!»

И тогда я рассердился. И приказал:

— Идем. Будет тебе турбина!

Повел его для начала в заводской музей. Подвел к стенду с фотографиями.

— Вот, смотри!

Там на снимках были старинные корабли. И плавучие краны. И подводные лодки. И броненосцы. И паровозы, тоже древние, с трубой вроде воронки. Одного там не было — турбины. Но я знал, что делал и что говорил.

— Невский машиностроительный всегда выпускал то, что необходимо стране. Нужны паровозы— пожалуйста, шлюзовые ворота для Волховской ГЭС — сделайте одолжение, компрессоры — будьте добры. Как думаешь,— без ста с лишним лет истории Невского завода состоялась бы твоя прославленная турбина?

В глубине комнаты прошла и остановилась экскурсия, что-то там щелкнуло, засветилось и завертелось, и приятель, не дослушав, ринулся было, но я держал его за рукав.

— Теперь перескажу тебе разговор, о котором прочел в книге. Разговаривали однажды у заводских ворот молодые парни: «Чего только не делал наш завод! И корабли! И паровозы!»— а рядом стоял пожилой дядя в картузе, слушал-слушал и тихо, как бы про себя, сказал: «Корабли... паровозы... Мы, ребята, революцию делали...»

И я подтолкнул тезку к другому стенду. И на нас внимательно взглянул с фотоснимка рабо-чий-семянниковец Иван Васильевич Бабушкин.

Это был снимок, сделанный тюремным фотографом, а ниже приводился отрывок из протокола допроса: «Лиц, которых вы называете Кржижановским, Шелгуновым, Ульяновым, не знаю и никогда с ними не встречался».