Костёр 1969-12, страница 9
Успех решали внезапность торпедной атаки и слаженность действий всего экипажа. * * * Наступили вечерние сумерки, и пять катеров один за другим отошли от пирса. Над морем клубилась белесая мгла. Навстречу плыли не успевшие растаять ноздреватые льдины. Боцман Радыгин выбрался из турели * и, крепко держась за поручни, перебрался в торпедный желоб. Катер бросало и подкидывало на крутой волне. За кормой вставала стена воды. Брызги обжигали Рады-гину лицо, попадали за воротник. Он уперся ногами в стенку желоба, чтобы не смыло за борт, и открыл запирающий клапан. Торпеды к стрельбе готовы! До- слуха Радыгина откуда-то сверху*- донеслось курлыканье. Он поднял голову и увидел летевших на север журавлей. Должно быть, стрельба и близкие взрывы заставили птиц подняться с земли и лететь дальше, навстречу ночи. В воздухе закружились снежные хлопья. Видимость сразу ухудшилась. «В такую погоду немудрено и не заметить конвой»,—забеспокоился Елин. Он понимал, что пройти незаметно мимо острова, занятого немцами, при снежном заряде будет значительно проще. Но можно потерять из виду идущий впереди катер, сойти с фарватера и оказаться на минном поле. Вспыхнул луч прожектора справа, уперся в мутное небо, слегка качнулся и ринулся вниз. — Идти на подводном выхлопе!—услышал Елин в наушниках знакомый голос командира отряда.—В момент подхода луча стопорить ход! Луч света приближался со стороны носа. Вот он вырыл * Стационарное пулеметное гнездо. из снежной мглы один катер, второй, третий, четвертый... Они останавливались, и бурун оседал. Катера становились невидимы с острова. — Застопорить ход!—приказал Елин мотористу Снопову. Мотор умолк. Катер плавно закачался на волнах. Луч заскользил дальше—дали ход. Елина не покидала мысль: «Не пропустил бы командир отряда нордовую вешку». Осе- О О нью прошлого года взятый в плен капитан немецкого транспорта проговорился на допросе, что вешка служит условным указателем места, где следует повернуть, чтобы выйти на Гог- ландский плес. * * * Командир отряда капитан-лейтенант Гуменюк шел на головном катере. Командовал им старший лейтенант Угаров. Они воевали вместе с осени сорок первого года, после того, как катер Угарова потонул при снятии островного гарнизона в Моонзундском архипелаге. Гуменюк, как ни старался, не мог спокойно смотреть в обожженное лицо Угарова. Не своими казались слезящиеся голубые глаза, которые, не мигая, глядели из узких щелок, обтянутых розоватой кожицей. Словно чужой, звучал голос Угарова—*глухо, тихо. На острове снова вспыхнул луч прожектора. Гуменюк продиктовал радисту текст радиограммы, и тот быстро передал его на катера. В неярком свете капитан-лейтенант с трудом различил наклонно- торчащий из воды черный шест с маслянисто поблескивающим основанием. Угаров нанес на карту точку поворота и переложил руль. Гуменюк думал о том, как бы поточнее атаковать транспорты, идущие внутри строя кораблей охранения. Во время коротких белых ночей видимость на Балтике зна- 7 чительно лучше с южной стороны, нежели с северной. Торпедные катера чаще всего атаковали с этого направления, долгое время оставаясь невидимыми для немцев. Основной удар и на этот раз Гуменюк решил нанести с юга, но два катера должны выйти в атаку с кормовых курсовых углов. Такой тактический прием вынуждал противника вести огонь по двум направлениям. * * * Вражеский конвой показался раньше, чем предполагал Елин. Вначале он увидел сильно дымивший сторожевой корабль. Следом за ним вышли из мглы три больших транспорта и два эсминца. — Я — Мачта! Я — Мачта! Вижу вражеский конвой. Дистанция двадцать пять кабельтовых!—передал по радио командир отряда. Враг шел встречным курсом. Елин почувствовал, как пробежал по спине холодок, и крепче сжал руками штурвал. — Вы меня слышите, Риф? Выхожу на головного. Прикройте меня дымзавесой, атакуйте двугорбого! — приказал Гуменюк. Елин на миг растерялся: он не мог сразу найти свою цель. Силуэты транспортов с высокими бортами и широкими капитанскими мостиками становились все больше. Средний с двумя низкими трубами заметно выделялся среди других. |
