Костёр 1972-05, страница 7

мя. И тогда среди гула взбесившейся воды, среди тревожного колокольного звона, среди криков, которые доносились из домов, люди, стоящие поодаль, увидели, как в черном предрассветном воздухе вдруг проступило яркое багровое пятно, и невольно вспомнили о легендарных повстанцах Олек-сы Довбуша, о крови, которую они пролили за народную свободу.

Не знаю, так ли подумали люди, которые стояли на холмах, или такой легендой обросло спасение Колей пионерского знамени, знаю только, что, освещая фонарем знамя, Василий Михайлович думал о том, что Коля не умеет плавать. Это он сказал мне потом, когда мы стояли во дворе школы, и я смотрел на розовую стену, где наводнение оставило свой след — вся часть стены, находившаяся тогда под водой, была другого, более темного оттенка. И когда я подошел к стене, то граница этой темной полосы оказалась выше моей головы. Сам Коля во время нашей беседы почти ничего не говорил,стоял рядом, краснел, испытывая страшную неловкость, и только тогда пришел в

Мимо школьных стен уже плыли бревна, вырванные с корнем деревья, обрывки плетней, которые еще час тому назад отделяли одну границу от другой. Взывая о помощи, по ту сторону Тисы ни на секунду не умолкал колокол. Со звоном разбилось стекло — наверное, угодило в окно бревном. Василий Михайлович тяжело дышал.

— Спасибо тебе, хлопчик. Все, что смогли, мы с тобой спасли. Все имущество, какое можно, — хрипло проговорил он и вздохнул. — Эх, жаль, школа гибнет!

Стоя рядом, Коля пытался унять дрожь. После ледяной воды зуб не попадал на зуб. Но теперь уже можно было идти домой. Обтереться полотенцем. Переодеться в сухое. И выпить горячего молока. Он уже хотел попрощаться с Василием Михайловичем, но тут до него дошла эта фраза: «Школа гибнет». И тогда он вспомнил то, о чем забыл, помогая Василию Михайловичу, но о чем забывать нельзя, о чем ему никогда забывать нельзя, он вспомнил, что именно его — Колю Бернара — выбрали пионеры своим знаме

носцем, и знамя это сейчас погибнет в пионерской комнате. «Что же я скажу завтра ребятам, когда они спросят, где твое знамя?» — еще успел подумать он и бросился в воду.

— Куда?.. Потонешь!!! — услышал он за своей спиной, но не обернулся и не замедлил шага. Подхватив попавшуюся на пути палку, он выбил ею окно и впрыгнул в коридор. Загребая руками, стараясь не открывать рта, чтобы не наглотаться грязной воды, он пробирался вперед — в класс, где стояло знамя. Он отворил дверь и чуть не захлебнулся — вода в классе стояла выше, чем в коридоре. Где-то чуть ли не под потолком плавали парты. Зацепившись за ручку, он удержался и, немного повременив, смог войти в класс. Знамя стояло в углу. Он дошел до -него, цепляясь за парты, подхватил и поспешил назад. Но вот и выбитое окно.

— Давай руку, — услышал он голос Василия Михайловича. Тот ждал его за окном, где даже ему вода доходила уже до подбородка. — Давай руку...

На сухом месте Василий Михайлович осветил фонарем зна