Костёр 1972-12, страница 27

стрелил полковника? Нет, Зелимхан был не из тех, кто стреляет в спину, Зелимхан первым выстрелом отбил самый краешек чашки, из которой полковник пил чай с кизиловым вареньем. Полковник обернулся, и тогда Зелимхан убил его, собаку... Вот что случилось когда-то в нашем Ведено...

Я слушаю Мусу и вспоминаю бедный домишко Зелимхана, который видел в ауле Харачой, Зелимхана, который иногда отбивал у царских чиновников сотни тысяч'рублей и раздавал их беднякам и сам был беден и нищ.

И то, что Муса опять немножко, совсем немножко путает и фантазирует, — это ничего.

— А знаешь, — говорит Муса, — я еще тебе вот что расскажу... Про танк я тебе расскажу. Это уже было совсем недавно, правда, меня тогда еще не было, не родился еще, но отец мой уже был... Это про то, как фашисты выбросили в горах десант. Фашисты хотели прорваться к Грозному, но у

Малгобека их остановила Красная Армия.

— Фашисты опустились на парашютах в горах и не знали дороги, как оттуда выбраться, хотели обмануть чеченцев и найти в горах проводников. Но нашли они в горах только свои могилы.

— И знаешь, есть одно место в горах, где болото, и там до сих пор стоит фашистский пятнистый танк с крестом на боку.

«Вот это интересно, — думаю я, — я слышал не раз о фашистском десанте в горах Чечено-Ингушетии и о том, как он был уничтожен, но нигде и ни от кого не слыхал я о тан

ках, которые фашисты сбрасывали в горах на парашютах...»

— Послушай, Муса, — говорю я осторожно, — про танк ты придумал, да?

— Муса никогда не врет, — говорит Муса, и жилка на его загорелой шее напрягается. — Если ты не хочешь пойти со мной в горы, то я могу нарисовать тебе точно этот танк.И Муса быстро-быстро и уверенно рисует на листке бумаги горы, деревья, траву на болоте и башню немецкого танка «Т-3». Он рисует так уверенно, как не может рисовать человек, выдумывая, но как рисует человек, вспоминая.

— Прости, Муса, — говорю я. — Ты прав... Я просто не знал об этом.

И я . смотрю на этот нарисованный Мусой пятнистый памятник фашистского разгрома и думаю о том, как долга и как трудна была история маленькой Чечено-Ингушетии, как прекрасен этот край и как смел, благороден его гордый народ.

Добрый день, КОСтя!

Путешествие наше идет своим чередом. И очень, конечно, жаль, что ты не поехал с нами...

Десятки километров проехали мы по дорогам Чечено-Ингушетии и только лишь кое-что успели повидать, так, мелкие штрихи к огромной картине. Я вспоминаю нефтяные факелы ночью в горах вокруг Грозного и родники с холодной водой в скале по дороге в Ведено, знакомство с гимнасткой Людмилой Турищевой и древние боевые башни ингушей, чеканку по металлу и свадьбу в ауле Мужичи...

Да, интересную историю узнал я здесь. Но прежде сходи, КОСтя, в Русский музей и посмотри там картины художника Захарова. А вот тебе и обещанная история. В 1819 году царские солдаты захватили чеченский аул. Солдат по имени Захар подобрал маленького мальчишку. Мальчишку назвали Петром, а фамилию ему дали по имени спа-

« I

сителя — Захаров. Мальчишка вырос, выучился рисовать в Петербурге и стал академиком живописи.

Посмотри его картины и портреты.

Между прочим, считается, что этого спасенного чеченского мальчика видел Лермонтов и описал его в своей поэме „Мцыри".

Будь здоров!

Командор.

Олимпийская чемпионка Людмила Турищева