Костёр 1975-01, страница 12

она несильно надавила на штакетину — получилась дырка!

— Скорей! — шепнула Светлана.

Ольга нырнула в лазейку и тут же налетела щекой на сухую ветку, которая торчала, как деревянный штык.

Ольга продралась сквозь кусты и оказалась... на огромном поле, разбитом на множество коротких толстеньких грядок.

Может быть, не таким уж и огромным было это поле, а просто так показалось Ольге после шумной толкучки во дворе, и Светланиной таинственности, и неприветливой тесноты кустов... Ольга до этого каждую секунду чувствовала огненный росчерк царапины на щеке, а теперь забыла про все, стояла и смотрела, боясь перевести дух.

Светлана, тихо пошуршав ветками, тоже вылезла из чащобы, стала рядом.

— Да! Какой участочек! — тихо сказала она и пошла вперед.

Они шагали по главной дорожке, а слева и справа были все грядки, грядки, грядки!.. Наверное, сто или тысяча грядок. И причем на каждой росло что-нибудь свое. Пшеница, турнепс, горох — Ольга знала их по деревне. Потом неизвестно что, неизвестно что, неизвестно что: просто росла на грядках как будто бы сорная трава — но ухоженно и аккуратно. Значит, какое-то хорошее растение... Вдруг Светлана остановилась:

— Видала?

На грядке, среди сильно уже повядших больших листьев — вроде как у лопуха или у тыквы — лежало три крупных полосатых шара. Ольга никогда не видела, как они растут, но догадалась сразу: арбузы!

Подруги полюбовались арбузами минутку, словно невиданными зверями за оградой, и пошли дальше. Светлана сказала:

— Их трогать нельзя. Заметят сразу!..

Дальше были кабачки и еще одни кабачки,

но какой-то странной формы: короткие, круглые и ребристые. Однако после арбузов на них смотреть было уже неинтересно. Дальше росло два обобранных куста крыжовника...

И вдруг они обе остановились: Светлана — потому что знала, а Ольга, потому что дальше идти не могла.

На грядке росла клубника. А из-под темно-зеленых ее листьев, как из-под зонтиков, выглядывали красные и розовые ягоды — клубничины!..

Это всякий знает: клубники много в июне, в конце мая. Тогда ты ее до отвала ешь, конечно, если у тебя не бывает после этого крапивницы.

А на этих кустах не то что ягоды были, но даже еще цветы цвели, словно сейчас середина мая, а не середина сентября. Однако цветы эти Ольга лишь краем глаза заметила. А вот ягоды горели и горели изо всей силы, будто красные светофоры: и хотелось сорвать, и было боязно!

— Сорвем по одной! — не выдержала наконец Ольга.

И такой голос у нее получился жалостный, как у котят из детской передачи: «Тетя-тетя Кошка, выгляни в окошко. Есть хотят котята, ты живешь богато!..» Просто вспоминать противно.

Однако Светлана ничего такого не заметила, не посмеялась над Ольгой. Она сама очень хотела ягодку съесть.

— Смотри, как много, — она сказала, — можно и по две сорвать, правда?

— Только выберем! — предупредила Ольга. Самые-самые-самые хорошие.

Но не удалось им отведать чужой сладкой ягодки. Через кусты, быстрою птичьей стаей, понеслось: «Д-з-з-з-з!» — это летел школьный звонок.

— Бежим! — крикнула Ольга.

— Ой! — испугалась Светлана.

И две девчонки из второго класса глянули в последний разок на волшебную клубнику и по-