Костёр 1976-03, страница 42

остановились, чтобы перевести дух, и снова пили и пили, пока от холода не заломило лоб.

Абориген попил совсем немного. Он уселся на выступ скалы и наблюдал сверху за незнакомцами со все возрастающим любопытством. Они не только странно появились и неуклюже передвигались, но были удивительно беспомощны. Они ничего не умели делать и вряд ли могли постоять за себя. Если он не поможет им, они умрут. Это было ясно. Он еще раз критически осмотрел белых детей. В его поведении не было и намека на насмешку или презрение. Просто нужно было их вызволить из беды.

Люди его племени принимали других людей такими, какими они были, и помогали каждому. Тяжелая и полная лишений жизнь в пустыне приучила аборигенов делиться последним куском мяса, последним глотком воды. Здесь не было расчета и озлобления, все хорошо понимали друг друга.

Он заметил, что малыш уже кончил пить и теперь лезет к нему наверх. Наклонившись, абориген протянул ему руку и втащил на скалу. Питер снова почувствовал приступы голода. Его глаза остановились на кенгуру, которого абориген держал в руке. Мальчик вопросительно притронулся к нему и тихо спросил:

— Еда? Ямара?

Солнце уже село, когда абориген принялся устраиваться на ночь. Он делал все ловко и споро. Обследовав оазис, он вскоре нашел подходящую ровную площадку, где решил устроить костер. Площадка заросла травой. Кое-где торчали камни. Абориген начал ее расчищать.

Питер с любопытством смотрел на него, а потом стал помогать. Он засыпал чернокожего вопросами.

— Что ты делаешь? Будешь строить дом? А зачем дергать траву?

Абориген хмыкнул. Он уже догадался, что хотел знать малыш. Он положил на ладонь веточки, а потом осторожно подул на них, словно раздувал слабый огонек.

— Ларана, — сказал он торжественно.

— Понятно, — обрадовался Питер. — Огонь! Ты делаешь огонь для костра.

— Ларана, — подтвердил абориген.

— О'кей, я помогу тебе. — И он засуетился около аборигена.

Мэри наблюдала за ними, сидя в сторонке на камне. Она снова почувствовала ревность, смешанную с завистью. Питер совсем забыл про нее. Ах, если бы она могла стать хоть ненадолго мальчишкой!

Питер преданно ходил за аборигеном, копируя все его движения. Острыми обломками камней они расчистили площадку, выкопали яму в земле, потом начали искать дрова. Им попался сухостой дерева якка. Невысокие стволы деревьев как нельзя лучше подходили для костра. Мальчики наломали дров, а среди камней абориген осторожно раскопал натеки смолы, похожей на воск.

Сложив дрова в яму, он растер смолу в порошок, насыпал горкой внутри костра и прикрыл тоненькими сухими веточками. Все приготовления были закончены. Осталось самое важное и ответственное дело — зажечь огонь.

Абориген выбрал ровную щепку якки, аккуратно высверлил обломком камня небольшое углубление и обсыпал его смолистым порошком. Затем выстрогал из ветки тоненькую палочку и вставил ее в углубление на щепке. Второй конец он зажал между ладоней и начал быстро крутить палочку. Прошло минут десять. Чернокожий мальчик усердно трудился, все быстрее и быстрее вращая палочку. Наконец, смолу охватило кроваво-красное свечение, в воздухе задрожали струйки дыма. Абориген осторожно подложил к отверстию пучок сухих прутиков, легонько подул, и в маленьком очажке заплясали язычки пламени. Огонь был добыт.

Костер весело разгорался. Затрещали сучья, столб дыма повалил в черное небо. Абориген повертел кенгуру над огнем, чтобы опалить шерсть, а когда огонь начал догорать, выгреб палкой из ямы угли, положил на дно кенгуру и завалил горячим песком и золой.

Через час дети уже ели. За ними подсматривали лишь одинокая динго да тонкий серп месяца. Кенгуру отлично запекся. Шкура снималась легко, мясо было сочное и вкусное. Его хватило всем.

Перед сном абориген развел вокруг площадки несколько маленьких костров, так как ночью в пустыне становится холодно. Разморенные теплом и едой белые дети быстро уснули, а абориген еще долго стоял, всматриваясь в пустыню, различая звуки, доступные зверям да птицам. Потом он улегся около детей и заснул.

Полоска облаков закрыла луну. Спустя некоторое время из кустов вышла динго и крадучись подобралась к площадке. Она поискала остатки еды, но ничего не нашла. В холодном воздухе просвистела летучая мышь. Священная гора Уби-Нулимади оделась в легкие волны тумана. Дети крепко спали.

Девочка проснулась рано, в тихий предрассветный час, когда уже достаточно светло и пустыня особенно спокойна. Она лежала на спине и смотрела, как гаснут одна за другой звезды и бледнеет небо. Милые мама и папа, вы, наверное, тоже смотрите на эти звезды и думаете о нас. Боже праведный, как нам плохо без вас. Найдите нас, пожалуйста, поскорее, а то мы умрем в этой страшной пустыне! У нее выступили на глазах слезы. Она проглотила комок, подступивший к горлу, повернулась на бок, посмотрела на голого аборигена и закрыла глаза. Один господь бог знал, как она хотела быть мальчиком.

Девочке было ясно одно — абориген может спасти их. Он привык жить в пустыне. Они будут живы, пока будут с ниггером. Но как попасть домой? Может быть, он и не знает, где

39