Костёр 1976-06, страница 12

— Тучерез барахло? — сказал Тимоха, внезапно бледнея. — Монька твой — барахло!

Длинный покраснел.

— Ну, пэтэушник! — закричал он. — Ты у меня сейчас попляшешь!

И Длинный уж подбоченился, становясь в позу, подходящую для пляски, как вдруг какой-то неизвестный человек вклинился между ним и Тимохой, оттер Длинного плечом и крикнул:

— А ну-ка спокойно! Разойдись! Сейчас милицию позову! Товарищ милиционер! Товарищ милиционер!

И Длинный отскочил, и Тимоха отодвинулся в сторону. Бледные и красные, они стояли поодаль друг от друга и тяжело дышали, неизвестный тихонько засмеялся и пошел своей дорогой.

Мы и не посмотрели ему вслед. И зря не посмотрели, потому что этот неизвестный никогда бы в жизни не позвал милиционера. Это и был — Похититель.

— От волнения же!— сказал Тимоха. — Это пар, понимаешь, пар идет от волнения. А мы как люди ходим, Длинный, нет у нас таких пуговиц. Да ты сам подумай, Длинный, ну зачем мне твои голуби? Ну как бы я стал их гонять? Ведь Моньку каждая собака знает.

— Ты давно уж к Моньке приглядывался!

— На кой мне Монька, Длинный? У меня Тучерез не хуже Монь-ки.

— Тучерез не хуже Моньки? От Моньки у твоего Тучереза башка закружится. Барахло!