Костёр 1976-07, страница 7
мост и увидели город Карманов: красные крыши, башни монастыря и трубу, на которой написано было — 1959, чтоб в будущем люди не мучились, размышляя, в какую эпоху возведено это достойное сооружение. Кроме башен и трубы, среди кармановских крыш больше ничего не возвышалось, скорее проваливалось, но что проваливалось, мы не успели разобрать, река пассажиров смыла нас с моста на привокзальную площадь. Здесь река распалась на ручьи, которые закрутились у продуктовых палаток, но на другом конце площади ручьи снова слились в одно русло и ворвались в ворота монастыря, на которых было написано: КАРМАНОВСКИИ КОЛХОЗНЫЙ РЫНОК В воротах пассажиры обратились в покупателей, стиснули нас и потащили вперед. — Семечки! Семечки! — Солнечны! Тыквены! Жарены! Калены! Подсушены! Как солдаты, в две шеренги стояли за воротами продавцы семечек. Прямо в нос покупателям совали они граненые стаканы, между ног зажимали туго набитые мешки. Семечками, клюквой, сушеными грибами и раками обрушился на нас Кармановский рынок и пошел кидать от прилавка к прилавку. Как щепки, болтались мы в волнах покупателей. То прибивало нас к одному берегу, на котором навалены были кочны капусты, холмы брюквы, курганы моркови, то к другому, на котором понаставлено было деревянного товару — расписные матрешки с пунцовыми щеками, липовые ложки и уполовники, свистульки в форме птенца. Минуты две крутило нас вокруг дяди, который раскрыл чемодан, доверху набитый деревянными яйцами. Яйца были разрисованы цветами и птицами. Кармановская толкучка нас ошарашила. Длинный растерялся и безвольно крутился вокруг деревянных яиц. Да и то сказать: два рынка подряд кого хочешь вышибут из седла. Впрочем, на Кармановском рынке пихались, толкались и отдавливали ноги куда сильней, |
