Костёр 1976-08, страница 53

•

стада моржей, нерпы, лахтака, миллионы гусей, казарок, множество белых медведей. И ко всему еще громадные кладбища доисторических мамонтов. Шкуры белых медведей в Америке в то время стоили дороже бобровых, а бивни мамонта ценились как слоновая кость.

Десятки кораблей уходили от берегов острова с полными трюмами драгоценностей. И хоть во льдах многие суда гибли, алчных хищников ничто не останавливалоДКогда в 1924 году к острову подошел советский ледокольный корабль «Красный Октябрь», непрошеных гостей пришлось выдворять силой. Но налеты иноземных браконьеров не прекратились. Небольшая группа зимовщиков, оставленная в бухте Роджерса, не могла охранять огромную территорию острова.

В 1926 году Советское правительство приняло решение создать на острове постоянные поселения. С Чукотки сюда переселились семьи эскимосов и прибрежных чукчей.

Не легко было первым поселенцам, потому и не может На-наун спокойно говорить. И никак не может понять, зачем ему на пенсию нужно идти. Сила есть, зач^м пенсия? Дом хороший, в магазине товаров много, кино есть, книжки есть, радио есть, все есть, и значит, работать надо. Просто и ясно.

Кстати говоря, если делить количество культурных благ на душу населения, то у жителей острова Врангеля их окажется ничуть не меньше, чем в любом другом уголке Советского Союза. На сотню человек взрослого населения — более пятисот экземпляров газет и журналов, три большие библиотеки, кинотеатр и кинопередвижка, регулярные концерты и лекции в Доме культуры, в каждой семье радиоприемники и магнитофоны. И никого здесь не удивишь ни самой модной современной одеждой, ни телевизором и транзисторным приемником.

Но жизнь на острове, конечно, суровая. Арктика остается Арктикой.

— А чайки-то розовые все-таки у нас гнездятся, — словно угадав мои мысли, сказал Иван Акимович Шакин.—И не только чайки. Летом сюда прилетает столько гусей, что в иных местах, когда они садятся, травинки не видно, сплошные живые поля из птиц. Если разумно организовать охоту, за сезон без всякого вреда для основного поголовья можно добывать пятьдесят тысяч гусей и собирать до миллиона штук яиц. Или другое. Считали, что на таких ветрах, как у нас, не выдержит никакой олень. А что вышло? После войны завезли к нам десяток олешек, а теперь их скоро четыре тысячи будет. И это, скажу вам, самые лучшие олени на всем Севере. По весу они почти вдвое больше материковых. Кормежка тут для них оказалась особенная, ягельные пастбища замечательные. И никакого вредителя. Когда возьмешь шкуру материкового оленя, она вся побита оводом, а у нас даже мошкары нет и, по нашим расчетам, оленье стадо можно увеличить до ста тысяч голов. Это как минимум. А нерпа, морж, лахтак, песец? Куда ни кинь, тут кругом сокровища.

— Вот, вот, — добродушно улыбаясь, сказал Ежов. — Давай, Акимыч, переключайся на медведей. «К примеру, возьмем наших белых медведей...»

Шакин невольно насупился, но сказал неожиданно весело:

— Ну и что? И чего смеешься, если у человека присказка такая.

В отличие от деда Нанауна, он понимал, что балагур Ежов разыгрывает своих пассажиров. А что поделаешь, если у него, Шакина, давно уже стало привычкой, о чем бы ни говорил, обязательно закончит своим излюбленным: «К примеру, возьмем наших белых медведей». Но теперь ведь не только

Шакин, все жители острова говорят о медведях.

В Ушаковском — центральном поселке острова — квартирует прилетевшая из Москвы специальная «медвежья» экспедиция, которой руководит известный ученый, профессор Савва Михайлович Успенский. Москвичи отлавливают для зоопарков страны белых медвежат. До недавних пор это занятие сопровождалось непременным убийством медведиц. Отыскав берлогу, охотники стреляли в медведицу, потом забирали детенышей. Москвичи тоже стреляют, но ни одна медведица при этом не Погибла. Когда они рассказывали о своей работе, все удивлялись.

Представьте себе: надо из особого ружья выстрелить в челюсть хозяйки берлоги шприцем со снотворным, подождать, пока она уснет, потом взять для анализа кровь, ввести профилактическую сыворотку от возможных болезней, покрасить несмываемой краской спину и только потом удалиться, захватив медвежат.

— Да, — убеждал профессор, — не убийство, а профилактический медицинский осмотр медведиц, необходимая медицинская помощь. По яркой краске на спинах животных мы сможем с вертолета следить за их передвижениями и в совершенстве изучить всю их жизнь. Наша цель превратить остров Врангеля в настоящий дом отдыха для полярных медведей. Они будут чувствовать себя здесь в полной безопасности. Нельзя допустить, чтобы это ценное животное истреблялось.

Я помню, как слушал профессора охотовед Шакин. Гордый, счастливый, он смотрел вокруг, и его пегая бороденка победоносно бодала воздух.

...Вездеход продолжал свой путь в островную тундру. Снова навстречу нам летели розовые чайки.

Рисунок И. Латинского